– Ты мне должен по гроб жизни, мой друг, – Ник покачал указательным пальцем. – Если бы о твоем проколе узнало руководство, замену тебе нашли бы очень быстро. Но ты мне нравишься, поэтому нашу тайну мы никому не расскажем. Кто знает, может, вместе с тобой решат погнать и меня, а вот этого мне бы очень не хотелось. Надеюсь, ты исправишься уже в ближайшем будущем. И больше, – Ник впился глазами в Майкла, – больше не вздумай меня подвести. Ты меня понял?
Майкл ограничился кивком, ощущая, как по телу разливается нега от осознания того, что на сей раз его пронесло.
– Давай, проваливай и запомни, ты мне должен.
Майкл поднялся со стула и вышел из кабинета. Уже в коридоре он позволил себе тихий глубокий выдох. Будто Земля свалилась с плеч атланта. Майклу все еще трудно было поверить в свое счастье, поэтому, когда он вернулся в свою приемную, на его лице застыло довольно-таки глупое выражение.
– Мистер Сафер, с вами все хорошо? – участливо поинтересовалась Диана.
– Диана, ты даже не представляешь, как мне хорошо. Я даже готов тебя расцеловать.
Девушка оглянулась по сторонам, подняла глаза на Майкла и невинным голосом произнесла:
– Пока нас никто не видит, целуйте.
Майкл застыл, словно каменное изваяние. Глаза его округлились, превратились в маленькие блюдца, рот приоткрылся. Майкл поперхнулся и закашлялся.
– Я… я пошутил, Диана. Прости, – в голове Майкла вмиг возникли красочные картины судебного разбирательства по поводу сексуального домогательства. Этого еще не хватало. Только не на работе, где и у стен есть глаза.
Диана, казалось, расстроилась. Взгляд ее потух, улыбка испарилась, как роса поутру.
– Ох уж эти европейские девушки, – пронеслось в голове Майкла.
Все еще ощущая неловкость, Майкл навесил на лицо улыбку и произнес:
– Может, поужинаем сегодня вместе после работы? Тогда я попробую искупить свою вину за неудачную шутку.
– Я согласна, – белозубая улыбка вернулась на лицо Дианы. – Только сегодня я на машине.
– Тем лучше. Тогда ни у кого не возникнет лишних вопросов. Знаешь, здесь, в Америке, слухи плодятся, как тараканы, и так же, как тараканов, их потом трудно вывести, – Майкл ухмыльнулся и исчез в кабинете.
* * *
Майкл стоял у окна и смотрел, как дождь барабанит по подоконнику, стучит в окно, прыгает по мертвой серой земле. Машины одна за другой срывались с места на стоянке и уносились в темноту. Люди спешили домой, к женам, мужьям, детям, а кто просто к телевизору, где показывали очередное пятничное шоу из разряда “Американский идол” или “Шоу с Опрой”. Только Майкл домой не спешил, все смотрел и смотрел на стихающее буйство стихии за окном. Его дома никто не ждал, так зачем спешить? Зачем спешить туда, где живет одиночество, скользкое и противное, как жаба, разрывающее нутро не хуже волчьих клыков?