Едва взошло солнце, загремели минометы и накрыли лежащий слева от нас взвод. На всякий случай я «пеленгую» в бинокль ситуацию и вижу на участке перед нами плохо замаскированную 76-мм противотанковую пушку, 4 станковых пулемета и 10–12 легких пулеметов. Такова исходная позиция атаки русских.
Связной идет на командный пункт роты. Затем все начинается и у нас. Непрерывно гремят залпы. При этом три русские противотанковые пушки то и дело бьют по железнодорожной насыпи. Это продолжается до сумерек, так что мы головы из грязи поднять не можем. Наша артиллерия мощно вмешивается; мы обороняем позиции. Тяжелое пехотное орудие из бригады «Нидерланды» двумя снарядами накрыло самую опасную для нас противотанковую пушку. Наступающий перерыв в стрельбе пугал. И верно. Справа от нас, где занимала позиции рота бригады «Нидерланды», очереди пулеметного и автоматного огня, разрывы ручных гранат и рев русских. Они прорвались. Есть две возможности: контратака или блокировка вклинения противника, пока не придет «пожарная команда». Для контратаки не хватало сил; тем не менее два бойца пытались сойтись с русскими в дуэли на ручных гранатах. Если они теперь пойдут вперед по центру вдоль ручья, это конец. Взмыли красные сигнальные ракеты. Заградительный огонь! Русские не идут дальше. Я хватаю пулемет MG-34 и ползу с третьим стрелком в от-
сечный окоп. В соседнем окопе уже командует русский. Пока я строчу поверх, он убирает голову. Только я прекращаю, он хлещет огнем прямо над окопом. Впереди слева перебежками четверо русских. Тра-та-та! Они падают. Жах-жах: шесть ручных гранат перед нами. Пока хватает запаса, мы тоже бросаем. Я ставлю пулемет. Та-та… Черт! Заедает затвор!
Мой товарищ берет карабин, стреляет и падает. Пуля в голову. Вынимаю заклинившую гильзу, поднимаю пулемет и стреляю, чувствую удар в поясницу, подпрыгиваю и падаю назад. В том же пулеметном окопе ранен и третий стрелок – пулевое ранение в живот, он громко кричит от боли. Почему русские не идут? Я по-пластунски ползу через чистое поле. Два голландца прикрывают меня огнем. Проваливаясь в грязь в глубокой канаве, дотащился до окопа командира взвода. Меня кое-как перевязали, и я двигаюсь дальше на командный пункт роты, где мне пришлось оставаться до темноты. За это время сюда принесли обоих моих раненых товарищей. Когда нас ночью повезли в тыл, вперед выдвинулась рота штурмовых орудий, чтобы ликвидировать прорыв».
После отражения второй попытки прорыва советских войск на Либаву (Лиепаю) 21 декабря 1944 года началось третье сражение с той же целью. 20 советских дивизий наступали на немецкие позиции, расположенные вдоль шоссе Фрауэнбург (Салдус) – Либава (Лиепая) на фронте 35 км. Желанный прорыв и расчленение группой армий «Север» разбился о стойкость немецких дивизий. Генерал-полковник Шёрнер, главнокомандующий группы армий «Север», понял и перечеркнул план противника, сумев своевременно поддержать угрожаемые участки своего фронта. В конце декабря третья битва за Курляндию была русскими проиграна. По окончании третьей битвы за Курляндию 16-я армия доложила о потере 25 547 человек, а 18-я армия о потере 41 141 человека как итоге трех сражений. К этому добавились потери еще 5415 человек армейской группы Клеффеля в первой битве. От постоянно планировавшегося прорыва в Восточную Пруссию пришлось окончательно отказаться, поскольку советские вой-