— Вот я не понял, мудрый Леннар, то ли ты меня хвалил, то ли хулил.
— А сейчас такое время, что даже самая искренняя похвала может обернуться проклятием,— сказал тот.— Теперь второе условие.
— Второе?
— Да. А ты предполагал, что я удовлетворюсь одним-единственным?
— Я уже не рискую предполагать,— с кислой усмешкой ответил Акил.
— И это верно. Так вот, второе мое условие — и оно начнет выполняться с того момента, как мы заключим с тобой соглашение: Корабль должен уйти из этой планетной системы. Здесь единственная обитаемая планета, и сардонарам нет места на ней.
— Почему ты так думаешь?
— А ты полагаешь, что, после того как ты убил часть послов, тебя захотят увидеть на их родине? Ничуть не бывало, Акил. Корабль должен уйти. Я сам уведу его с орбиты спутника Земли и задам курс по удалению из планетной системы. И ты не посмеешь изменить этот курс. Собственно, ты и не сможешь, а когда разберешься в космонавигации и все-таки сможешь, будет уже слишком поздно.
— Ты откровенен, великий Леннар,— холодно сказал Акил, и за его спиной лязгнул металл: кто-то из гареггинов определенно волновался.
Последовал спокойный ответ:
— Ну так что же? Ты принимаешь мои условия? Условия божества, вами столь чтимого? — При последних словах на губах Леннара появилась вызывающая усмешка.
— Ты же сам сказал, что нет смысла размениваться на мелочи,— произнес Акил.— А кого же ты хочешь взять и на чем собираешься покинуть Корабль? Куда — об этом я не спрашиваю, это не моя забота.
— Не беспокойся. Со мной уйдут немногие. Народы Верхних и Нижних земель пусть уйдут под тебя, мне это безразлично,— произнес Леннар без всякого выражения. Но в глазах его загорелся тусклый, матовый отблеск, опытному физиономисту показавший бы, что не так уж он и равнодушен, этот обожествляемый человек из давно сгинувшей эпохи, с давным-давно погибшей планеты.
— Хорошо. Я... но мне...— выдавил Акил, внезапно поддавшись некоторой растерянности.
Гамов, наблюдавший за ним, не будучи замеченным, поспорил бы на что угодно, что в полном варианте эта скомканная полуфраза Акила должна бы развернуться примерно вот во что: «Я выпустил бы тебя с теми, кого ты назовешь, но мне нужны гарантии, что я не буду обманут». Понятно, что нельзя отпускать такие фразы в адрес того, кому возносят молитвы твои подчиненные. Даже Ноэль, едва ли признающий божественную или даже полубожественную природу Леннара, стал бы сомневаться в том, что тот сдержит свое слово.
Леннар отозвался:
— Можешь не уточнять. Я тебя понял. Ну что же, твое слово!