— Мое слово,— повторил Акил.— Я принимаю твои условия.
— Рад, что мы договорились. Правда, переступили через кровь многих Обращенных — ну так что же... Сейчас мы переместимся в Центральный пост. Уже там, на месте, я вручу тебе требуемое.
Акил вздрогнул:
— В Центральный... пост? То есть? Боги и демоны!.. А мы где сейчас находимся?
— Это аварийный Центральный пост. Вспомогательный. Основной же был оставлен Строителями. Их вытеснили оттуда восставшие, подстрекаемые жрецами Купола. Впрочем, зачем тебе эти утомительные подробности, вытащенные из пыльной груды веков, храбрый Акил? Мы отправимся туда немедленно. Из основного Центрального поста мы и запустим оборонно-наступательную систему Корабля. Это очень просто. Просто и наглядно. Ты сам увидишь, Акил, как запускается легендарное оружие Строителей.
При этих словах Леннара у Гамова вдруг тоскливо сжалось и запрыгало сердце. Тошнота подступила к горлу, продралась по пищеводу, заставила судорожно сократиться стенки желудка. Следует заметить, что не один только Константин Гамов почувствовал себя не в своей тарелке..: Другой гареггин, «бессмертный».Ноэль, коснулся рукой локтя соправителя сардонаров и проронил тихо, но внятно: . .
— Ты ему веришь? Что он вот так просто отдаст тебе власть?
— У него было много времени вернуть ее себе при куда более благоприятных обстоятельствах. Ему достаточно было бы вернуться в Академию, чтобы эти Обращенные снова провозгласили его своим вождем,— быстро ответил Акил.— Зачем же ему сейчас идти на огромный риск? Он непохож на самоубийцу.
— Как знать, как знать,— прошептал Ноэль.
2
ЦП-2, основной
Он в самом деле был точной копией Центрального поста, недавно героически взятого сардонарами. Разве что примерно вдвое больше, но — те же экраны, та же гигантская дута пульта, и только нет в огромном помещении голографической проекции Корабля, а вместо него — вокруг пролома в полу — изломанные белые кости. И нет смысла гадать, сколько веков они тут лежат, потому что и без того ясно.
— Оборудование частью разбито,— сказал Леннар, хотя все, о чем он говорил, было перед глазами.— Но нам только ввести код...
— Код? — переспросил Акил.
— Именно.
Два десятка гареггинов за спиной Акила сомкнулись плечами. У гареггинов превосходно развиты животные инстинкты, в основном за счет человеческого начала, и, верно, они почувствовали в том тоне, каким было произнесено единственное это слово, смутную угрозу себе и своему повелителю.
— Какой код?
— Обычный. Двенадцатизначный. Если угодно, ты можешь ввести его сам, Акил.