он требовал текст семинарского доклада. Пусть теперь профессор Стоунер отрицает эти обвинения, если хочет, – хоть по одному, хоть все сразу.
Стоунер чуть ли не восхищенно покачал головой.
– О господи, – сказал он. – Как вы все представили! К фактам не придерешься, а правды – ни единого слова.
Ломакс кивнул, словно ожидал такого ответа.
– Я готов доказать истинность всего, о чем я говорил. Если необходимо, нетрудно будет опросить участников семинара по одному.
– Нет! – резко возразил Стоунер. – Вот это, пожалуй, самое возмутительное, что вы сказали сегодня. Я не позволю втягивать учащихся в эту склоку.
– У вас, возможно, не будет выбора, Стоунер, – мягко промолвил Ломакс. – Совсем не будет.
Гордон Финч посмотрел на Ломакса и тихо спросил:
– К чему вы клоните?
Ломакс пропустил это мимо ушей. Он сказал Стоунеру:
– Мистер Уокер сообщил мне, что, хотя в принципе он против этого, сейчас он хочет передать вам текст доклада, который вы подвергли безобразным сомнениям; он готов подчиниться тому решению, что вынесете вы и любые два других квалифицированных преподавателя кафедры, каким бы это решение ни было. Если большинство из троих поставит ему положительную оценку, семинар будет ему зачтен и он останется в аспирантуре.
Стоунер покачал головой; он не мог поднять на Ломакса глаз от стыда за него.
– Вы знаете, что я не могу на это пойти.
– Что ж, прекрасно. Мне не нравится так поступать, но… если вы не проголосуете иначе, чем вчера, мне придется выдвинуть против вас официальные обвинения.
Гордон Финч повысил голос:
– Вам что придется сделать?! Холодным тоном Ломакс разъяснил:
– Устав университета Миссури разрешает любому преподавателю, работающему на постоянной должности, выдвигать обвинения против любого другого преподавателя на постоянной должности, если имеются убедительные доводы в пользу того, что обвиняемый проявляет некомпетентность, ведет себя неэтично или не руководствуется в своей деятельности моральными принципами, перечисленными в статье шестой раздела третьего устава. Эти обвинения и подкрепляющие их свидетельства рассматриваются всем преподавательским составом и в итоге либо признаются достоверными, набрав две трети голосов или больше, либо снимаются, не набрав такого количества.
Гордон Финч сидел, откинувшись на спинку стула и открыв рот; он покачал головой, точно не веря своим ушам.
– Послушайте, Холли, – сказал он. – Это ни в ка кие ворота не лезет. Вы, конечно, шутите?
– Заверяю вас, нисколько, – возразил Ломакс. – Вопрос весьма серьезный. Это дело принципа; и… и была поставлена под вопрос моя честность. Я имею право выдвинуть обвинения, если считаю нужным.