Вторым пунктом маршрута стал склад-магазин армейских излишков, где нашелся нужный мне полевой бинокль. Потом, уже в магазине медицинского оборудования, я купил несколько пар хирургических перчаток. Четвертой точкой было бюро проката автомобилей «Баджет» – в «Эйвисе» меня вряд ли встретили бы улыбками. Машину, неприметный «форд», я оставил на парковке Сорок второй улицы и уже пешком направился в сторону Таймс-сквер, где и нашел подходящую парикмахерскую.
Спустя полтора часа из салона выпорхнул пергидрольный блондин с прической буффон. В следующем квартале нашелся и соответствующий прикид: шоколадного цвета кожаные штаны, бежевый свитер-блузон и длинное пальто на волчьем меху – все за счет британских налогоплательщиков. Первая попытка съема случилась уже в пятнадцати шагах от магазина.
Забравшись с некоторым трудом в машину, я испытал новую улыбку на охраннике парковки – он ответил взглядом, в котором любопытство смешивалось с жалостью. Тем не менее я посчитал, что если уж отправляешься в рай для геев, то лучший способ остаться незамеченным – бросаться в глаза. Что еще важнее, мне нужна была какая-то маскировка. Я не смог бы обмануть тех, кто знал меня достаточно хорошо, но мог вызвать сомнение у остальных, выиграв таким образом несколько драгоценных секунд – немалое преимущество в затруднительной ситуации. Чутье подсказывало, что на Файр-Айленде уже готовятся к теплой встрече, и мне хотелось уравнять шансы.
Я выехал из Манхэттена через мост на Пятьдесят девятой улице. Движение по верхней секции было таким, что, казалось, там грохочет длиннющий скорый поезд. За мостом, слева, открылся бетонный виадук, потом потянулись бесконечные заправочные станции, шиномонтажные мастерские, закусочные с рекламными щитами, провозглашавшими, что вдыхать сигаретный дым с низким содержанием смолы – это мужское дело, причем каждый бренд соревновался за право убить тебя медленнее, чем это сделают конкуренты. Я проехал мимо громадного серо-голубого центра «Квинс», батареи высоток из бурого песчаника, а потом пейзаж начал постепенно меняться, появились обширные зеленые участки, а многоэтажек стало заметно меньше.
За аэропортом Кеннеди строения исчезли совсем, и мы оказались вдруг на открытой местности Лонг-Айленда – с деревянными разделительными барьерами и элегантными каменными мостиками, пышной зеленью и изысканными белыми домиками, прячущимися за деревьями. Все здесь дышало крепким, бодрящим ароматом свежего воздуха, влажных деревьев и больших денег.
Недавний снегопад обошел этот район стороной, хотя кое-где и виднелись белые островки. Как бывает всегда, когда выезжаешь из большого города, я испытал чувство облегчения, а созерцание тихих пейзажей после лезущих вверх и во все стороны когтей Нью-Йорка лишь усилило ощущение.