- Завтра утром придет, - шепотом говорит он. - Вроде не врут на этот раз. С Новой Сибири ребят забрали, значит, работа кончена.
Еще не рассвело, когда мы с Толиком пошли посмотреть на "Фарватер". Он стоял у самого берега, лагом к волне, светился всеми огнями левого борта. Были уверены: нас заметят, скажут в рупор что-нибудь приятное, приветливое. Как же иначе? Не виделись три недели! Но на "Фарватере" никаких признаков жизни не наблюдалось. Спали, наверное, без задних ног!
Даже к восьми, к чаю, они не проснулись. Они отдыхали, отдыхали, закончив труды. А мы зябли на ледяном ветру на косе, курили в рукав, тузили друг друга, чтобы согреться.
Потом догадались залезть в кабину трактора, оставленного на зиму на косе. Там тоже зуб на зуб не попадал, железо от мороза заиндевело, но по крайней мере не прохватывало ветром. Вдруг Толик, изогнувшись, придавив меня всеми своими восемьюдесятью килограммами, сильно ударил каблуком сапога в дверцу кабины, выскочил. И тут я увидел: от судна идет катер. Он идет ко входу в лагуну.
- Эй, курортники! - издалека кричит Гена, моторист. - Куда подать прикажете?
Дед показывает, отчаянно жестикулируя.
- Эй! - ревут в несколько глоток от "механки", с горы и
размахивают руками - прощаются.
- Давай-ка по-быстрому, - озабоченно говорит Гена, принимая рюкзаки.Войти-то вошли, а вот как выходить будем - задача.
В лагуне - забереги рыхлого, напитанного водой льда. Капитан-наставник, сидящий на руле, направляет катер подальше от берега, на чистую воду. Встретив на пути оторвавшуюся, в несколько квадратных метров, пластину льда, он резко отворачивает.
Там, где кончается коса, где выход из лагуны, волны гладкие, округлые, подернутые ледяным салом. Будто срезанные по основанию, они бесшумно раскатываются, расстилаются на отмели.
Рулевой направляет катер к выходу из лагуны. Все ближе и больше водяные валы. Спокойный, безопасный участок отмели пройден. Теперь нужно вывернуть в лоб волне. Рулевой пытается круто положить руль на борт. Но маневр не удается.
- Не ставь бортом, выворачивай! - кричит моторист.
Запомнился громадный вал, сверкающий, с каплями воды, выжатыми из пор рыхлого льда. Нас бросило в поднебесье. Перехватило дыхание, почувствовал: что-то вот-вот лопнет внутри, до крайности напряженное. Катер черпнул бортом, но все-таки его вытолкнуло наверх, на гладкую спину волны.
Рулевой сделал все, чтобы выровнять катер. Медленно, сантиметр за сантиметром, мы ползли к плотному ледяному полю, к спокойной воде. Но тут заглох движок.
- Канистру! - рявкнул Гена.