Вода всегда была его убежищем, именно здесь он мог избавиться от мыслей и расслабиться. Повторяющиеся резкие движения и медленно нарастающее в мышцах жжение для него были подобны медитации.
На следующее утро, после роскошного завтрака в столовой, Хуан заступил на вахту в оперативном центре. Он пришел рано и освободил Эдди Сэна, который дежурил ночью. Эдди благодарно уступил ему место, предварительно рассказав о судах поблизости и об ухудшении погоды. На большом восьмифутовом экране море было видно так, будто Эдди с Хуаном стоят на настоящем мостике в нескольких палубах над ними. В сером небе без солнца громоздились безобразные клубящиеся тучи, а море было черным, как шлак из литейной, только кое-где ветер срывал с гребней волн густую сливочную пену.
Вода то и дело заливала нос и устремлялась в шпигаты. На баке матрос задраивал люк. Он казался маленьким, как ребенок, и бессильным перед непогодой. Хуан с облегчением вздохнул, когда матрос вернулся внутрь корабля.
Хали Касим, корабельный специалист по связи, находился на своем рабочем месте у стены справа от Кабрильо, рядом с тусклым сейчас дисплеем сонара «Орегона». В таком море и при такой скорости невозможно было уловить акустические сигналы, поэтому сонарную систему отключили.
– Тебя вызывают, Председатель, – сказал Хали. Он предпочитал старомодные наушники, и поэтому его волосы странно торчали. – Оверхольт из ЦРУ.
– Очень вовремя, – буркнул Хуан и приложил к уху гарнитуру.
– Лэнгтон, что вы для меня узнали?
– Наше вам, – сказал Оверхольт. И по одному этому слову Хуан понял, что новости дурные. – Только что завершилось заседание Комитета по национальной безопасности при президенте. Мне позвонили от силы пять минут назад.
– Что случилось?
– Комитет начальников штабов доложил, что у берегов Чили обнаружена китайская быстроходная ударная подводная лодка. Через день-два скорость и курс приведут ее в район Антарктического полуострова.
– Играют наверняка, – заметил Хуан. Его этот ход не удивил.
– Конечно. Арги подтвердили, что у них наши ученые со станции «Палмер», и еще десяток с русской, норвежской, чилийской и австралийской станций. Народу немного, потому что на зимовку присылались малые экипажи.
– Какова наша официальная реакция? Что собирается делать президент?
– Китай объявил, что наложит в ООН вето на любую попытку вынести Аргентине порицание. Не будет ни резолюций, ни санкций.
– Ишь! – саркастически сказал Хуан. – Вот главная загвоздка. Как бы мы их остановили, если бы ООН не говорил им гадости?
Оверхольт усмехнулся, несмотря на усталость. Он разделял невысокое мнение Хуана об этой международной организации.