Молчаливые воды (Касслер, Дю Брюл) - страница 209

Лейтенант знал, что так называется французская контрразведка, аналог ЦРУ.

Эспиноса продолжал:

– Не знаю, все ли это время она была их агентом или ее завербовали, но правды не скроешь. Она шпионка.

В этот миг Хименес понял, что она получала от него не меньше сведений, чем от генерала. Он вспомнил, как во время последней встречи на берегу ручья рассказал ей о похищении американской профессорши. И о том, что ее держат в квартире Эспиносы в Буэнос-Айресе. Максин передала эту информацию своему руководству, и те организовали освобождение профессорши.

– А теперь вот мой Хорхе погиб. – Генерал пытался справиться с горем, наконец ему удалось взять себя в руки. – Скажите, что это работа американцев, чтобы я мог отомстить.

– Я работал в контакте с Луисом Лареттой, здешним начальником, и с коммандером Окампо, первым помощником капитана на «Адмирале Брауне». Наше предварительное заключение: корабль сорвало с якоря; дрейфуя, он налетел на цех с установкой и вызвал взрыв. Вторичные пожары уничтожили еще три здания, среди них – мастерскую и общежитие, где мы разместили ученых, привезенных с других баз.

– А вам это не кажется слишком удачным совпадением? Американцы хотели сделать две вещи: превратить базу в пепел и освободить пленников.

– Сеньор, их никто не освободил. Все погибли в огне, сгорели дотла, до обожженных костей. Всего у нас шестнадцать погибших, это не считая иностранцев. Восемь погибли на мостике крейсера, четверо плюс часовой – в цеху, двое – в огне вместе с пленниками и двое, когда наши люди запаниковали и начали стрелять по теням. – Последнее Хименесу было особенно трудно сказать: он командовал этими людьми, и недостаток дисциплины – его недочет. – Мы не нашли ни малейших доказательств, что это не трагическая случайность.

Генерал молчал. Он пытался справиться с потерей четверых близких людей: жены, двоих младших сыновей, старшего сына, а также пережить мысль о весьма вероятном следствии этой катастрофы – о крахе своей карьеры. Он смотрел в одну точку, подавал признаки жизни, только когда снегоход подпрыгивал на ухабах. Они обогнули последний холм, и перед ними раскинулась база. Сверху было видно, какой тяжелый ущерб причинен газоперерабатывающему цеху. Но вблизи картина была гораздо хуже.

Половина постройки, способной вместить два больших грузовых самолета, превратилась в дымящуюся воронку в земле, окруженную тоннами разорванных, обгорелых труб. «Адмирал Гильермо Браун» был привязан к причалу; задняя его половина выглядела обычно, однако от мостика до носа от корабля остался лишь обгоревший корпус. К чести русских кораблестроителей, большая часть экипажа уцелела.