Тангейзер хотел возразить, что это дело Стефано, но не успел.
– Я не смог защитить Колиньи, – продолжил Амбруаз. – И видел слишком много убийств. Мне жаль.
Матиас поклонился. Хирург был прав. Если в Юсти узнают лютеранина, его присутствие поставит под угрозу жизнь Орланду. Нужно взять парня с собой.
– Господин Паре, я у вас в долгу, – сказал Матиас врачу.
– А я благодарю вас за то, что вы защитили Колиньи, – ответил тот.
– Месье? – не понял его рыцарь.
– Я видел вас из окна, – пояснил медик. – Вы остановили осквернение его тела.
– Со старым солдатом нельзя так обращаться, – пожал плечами Тангейзер. – Это значит, что у нашего мира нет достойного будущего.
– Единственное достойное будущее – воссоединение с Господом.
Матиас увидел, что свет на улице изменился – от индиго до бледно-фиолетового.
– Сегодня я рассчитываю воссоединиться с женой, – сказал он. – И прошу оказать мне еще одну, очень важную для меня услугу. Вы можете порекомендовать самую лучшую повитуху?
– Ваша жена ждет ребенка? – спросил Амбруаз. – Скоро?
– Да, хотя я не могу точно сказать когда.
– Тогда я рекомендую привести ее ко мне, и чем раньше, тем лучше.
– Вы примете роды?
– Это как раз тема моей следующей книги. Я умею то, чего не умеет ни одна повитуха.
– Вы просто сняли камень у меня с души.
– Вы знаете, что жена Колиньи тоже была в положении? Он хотел вместе с ней до родов покинуть Париж. Но…
Тангейзер не был уверен, что ему понравилось это сравнение. Оно было похоже на дурной знак. Но, решив не обращать внимания на предрассудки, он спросил адрес Паре, жившего на левом берегу Сены, и вышел.
Матиас спускался по лестнице мимо гвардейцев Коссана. Ноги скользили по загустевшей крови. Амбруаз Паре согласился принять ребенка Карлы! О лучшей награде нельзя было и мечтать. Хирург настолько сведущ в этом искусстве, что написал книгу. Книгу. Кто в мире еще способен на такое? Кому в голову могла прийти подобная мысль? Иоаннита потрясал сам факт, что сведениями о родах можно заполнить целую книгу. А Паре знает о родах все. Может, в этом и состоял тайный смысл безрассудного путешествия Карлы в Париж? Дурные предзнаменования сменились благоприятными, и Тангейзеру стало легче. Он решил, что должен сохранять оптимизм.
Во дворе он разыскал ждавшего его Стефано. Утренняя заря освещала Рю-де-Бетизи и запекшуюся кровь, собиравшуюся в сточных канавах, камни мостовой из черных прямо на глазах становились красно-коричневыми. Матиас подозвал капрала и объяснил, что от него требуется. Гвардеец поджал губы и, не высказывая недовольства, поклонился.