– Это всего лишь старая и ветхая церковь, а в Париже много великолепных… – начал было он.
– Христос не обращал внимания на внешнее великолепие. Карла тоже.
– В воскресенье найти плотника почти невозможно. А что касается свинцовой обивки гроба…
– Это богатый приход в богатом городе. Здесь должны быть десятки таких гробов. Богачи думают, что это увеличивает их шансы попасть в рай. А за шесть солей плотник встанет со смертного одра. – Мальтийский рыцарь уронил на стол унцию испанского золота. – Здесь восемь сотен. За эти деньги я могу купить гроб, обитый серебром. – Он прибавил к двум монетам третью. – А это для ваших бедных прихожан.
Трудности исчезли так же быстро, как золото.
– Я лично за всем прослежу, – пообещал отец Филипп. – А скромное пожертвование монастырю позволит организовать превосходный реквием на шесть голосов. Это чудесные мальчики. Их голоса разобьют даже каменное сердце.
Тангейзер не сомневался в этом, но его сердце уже было разбито.
– Искренний человек скорбит без свидетелей.
– Как пожелаете.
Внезапно иоаннит подумал о том, что Карла любила музыку.
– Нет, возможно, пение все-таки понадобится, – передумал он. – Подробности обсудим, когда я вернусь.
– Где мои слуги могут найти вашу достопочтимую супругу?
– В спальне на втором этаже особняка д’Обре.
Ла Фосс покраснел еще больше и оперся рукой о стол:
– Ваша жена была гостьей мадам д’Обре?
Эта новость заставила священника глубоко задуматься. Матиас не мог прочесть его мыслей, но священнослужители привыкли скрывать от окружающих, о чем они думают. Отец Филипп убрал руку со стола.
– Могу я спросить, как ваша жена оказалась там? – спросил он.
– Карла была приглашена на королевскую свадьбу самой королевой-матерью. Она остановилась у мадам д’Обре, которая тоже получила приглашение.
– Это трагедия. Трагедия. Пожалуйста, примите мои глубочайшие соболезнования.
– Карла завернута в мешковину, в спальне на втором этаже. Ваши слуги найдут и другие тела, но это уже не моя забота. И не ваша, разве что из чистого милосердия.
– Другие?
– Мадам д’Обре висит в окне второго этажа. Ее дети и слуги внутри. И телохранитель Карлы, но его останками я займусь сам, позже. Карла завернута в мешковину.
Услышав эти ужасные подробности, Ла Фосс в отчаянии прижал ладонь ко лбу.
– Вы слушаете, святой отец? – вновь привлек его внимание госпитальер.
– Да. Порошу меня извинить. Я знал Симону д’Обре. Какой ужас! Такая прекрасная, добрая женщина… И ее дети тоже? Боже милосердный! Когда это случилось?
– Полагаю, часа два назад. Меня задержали события в Лувре.