Голова Гриманда поворачивалась из стороны в сторону, словно он сравнивал две картины в воображаемой галерее. Карла подумала, что его познание себя шло параллельно познанию мира Алис и они никак не пересекались. Сын никогда не слушал мать. Потому что единственное, о чем он знал больше ее, – это он сам. Своим знанием он пытался ее защитить.
Остатки бровей Гриманда взлетели вверх:
– Это не та смерть, которой я желал. Я никого не убил и едва ли теперь успею.
– Ты убил Роде, – сказала Эстель.
– Но сначала ты его подстрелила, так что эту смерть нельзя записать на мой счет.
– Я подстрелила и того бандита, помнишь? Но его убил Танзер. На чей счет его записать?
– Твой Танзер не будет претендовать. – Гриманд усмехнулся. – Он может себе это позволить.
– Да, но я сама убила Пепина. И Ирен.
Паскаль удивленно вскинула голову. Похоже, она была удивлена услышанным не меньше Карлы, хотя и совсем не напугана.
– Ты убила Ирен? – переспросила дочь печатника.
– А кто это такая? – поинтересовался вор.
– Прямо в сердце, – ответила Ля Росса своей новой подруге. – Можешь спросить Танзера. Он сказал: «Хорошо».
– Думаю, тебе этого достаточно, – решил Гриманд.
– А еще то существо под повозкой, – вспомнила Паскаль.
– Да, конечно! – кивнула Эстель. – Я забыла про Малыша Кристьена. Он это заслужил.
– Они все заслужили, – уверенно заявила Малан.
Карла почувствовала страх, который эта девочка, по всей видимости, испытывала почти всю жизнь и который теперь сменился жестокостью. Матиас превратил этих детей в убийц. Наверное, у него была на то веская причина. А ведь он всегда старался оградить Орланду от насилия… Уже несколько часов графиня не вспоминала о своем сыне, о том, где он может быть. Но и теперь она не успела о нем подумать – Паскаль вдруг метнулась в сторону и исчезла.
– Именем короля, стойте!
Итальянка оглянулась через плечо Гриманда. Два человека с мечами появились на западной части рыночной площади. Один из них держал в руке факел.
Ни Карла, ни Младенец бежать не могли – любая попытка спровоцировала бы нападение. Женщина поняла, что выход у них один: нужно было сделать так, чтобы ополченцы отвели ее – и пошли сами – к Матиасу.
– Гриманд, остановитесь, – сказала графиня. – И не поворачивайтесь, пока я не подам сигнал. Вот так.
Она сжала ногой руку слепого гиганта. Тот кивнул.
– По следующему сигналу можете дать выход своим страданиям, – продолжила итальянка.
– А воробышек? – засомневался Младенец.
– Ей ваша боль не причинит вреда, – ответила Карла и крикнула в темноту: – Стража! Сюда, скорее!
Два ополченца перешли на бег. Хорошее начало. Приблизившись, они притормозили. Женщина не узнала их, хотя они тоже могли участвовать в набеге на Кокейн.