Без истории, выстроенной и укрепленной на совершенно другом основании, мы обнаружим, что Гитлер и Сталин продолжают за нас определять свои деяния. Каким же может быть это основание? Хотя книга включает в себя военную, политическую, экономическую, социальную, культурную и интеллектуальную историю, три ее основополагающих принципа просты: первый состоит в том, что ни одно событие прошлого не находится за пределами исторического понимания и не является недостижимым для исторического исследования; второй допускает возможность рассмотрения альтернативных вариантов и принимает непреодолимую реальность выбора в человеческой жизни; третий требует аккуратной хронологии всех сталинских и нацистских программ, приведших к уничтожению огромного количества гражданских лиц и военнопленных. Ее структура основана не на политической географии империй, а на человеческой географии жертв. «Кровавые земли» не были политической территорией, реальной или воображаемой. Это земли, на которых самые кровожадные режимы Европы творили свои кровавые дела.
На протяжении десятилетий национальная история (еврейская, польская, украинская, беларусская, российская, литовская, эстонская и латвийская4) сопротивлялась нацистской и советской концептуализации злодеяний. Историю «кровавых земель» сохраняли (зачастую грамотно и отважно), деля европейское прошлое на национальные части, а затем оберегая эти части от соприкосновения. Однако внимание к какой-либо одной группе преследуемых – как бы досконально это ни было прослежено в истории – не даст полного представления о том, что же происходило в Европе с 1939-го по 1945 год. Доскональное знание прошлого Украины не объяснит причин Голодомора. Изучение истории Польши – не лучший способ понять, почему столько поляков было уничтожено во время Большого террора. Никакое знание истории Беларуси не поможет объяснить лагеря военнопленных и антипартизанские операции, в которых погибло столько беларусов. Описание еврейской жизни может включать в себя Холокост, но не может объяснить его. Часто то, что происходило с одной группой, объясняется только в свете происходившего с другой. Но это только начало состыковок. Нацистский и советский режимы тоже можно понять в свете того, как их лидеры боролись за господство на этих землях, как они рассматривали эти группы и как воспринимали друг друга.
Сегодня существует распространенное мнение о том, что массовое уничтожение людей в ХХ веке имеет огромное нравственное значение для живущих в ХХІ веке. В таком случае поразительно, что не существует истории «кровавых земель». Массовое уничтожение людей отделило историю евреев от европейской истории, а историю Восточной Европы – от Европы Западной. Убийство не определяло наций, но все еще обуславливает их интеллектуальное обособление даже спустя десятилетия после падения национал-социализма и сталинизма. Эта книга сводит воедино нацистский и сталинский режимы, еврейскую и европейскую историю, а также историю наций. В ней описаны и жертвы, и палачи. В ней пойдет речь об идеологиях и планах, системах и обществах. Это история людей, уничтоженных политикой лидеров, находившихся далеко от них. Родные земли жертв простираются от Берлина до Москвы; они стали кровавыми после прихода к власти Гитлера и Сталина.