Новость и неизвестные до тех пор никому подробности о деле Лени, переданные Стратилатом, ошеломили его обитателей. Костиц в ту же минуту приказал запрягать лошадей, и спустя полчаса пара троек понесла четырех офицеров в Рыбное.
Там был уже доктор, только что успевший осмотреть и перевязать как следует Светицкого. Рана, по его словам, была бы из опасных; пуля, по счастью, прошла ниже костей и не раздробила ни одной из них.
Светицкий, совершенно ослабевший от большой потери крови, был в сознании, когда в комнату, где он лежал, осторожно, на носках вошли в сопровождении Шемякина его товарищи. Их встретил неподвижный взгляд Светицкого. Лицо его было строго и бледно, как у мертвеца.
Из двери выглянули расстроенные лица Сони и Плетнева.
— Что, сыне? — пошутил Костиц. — Откупорили тебя, как бутылочку? Как себя чувствуешь?
— Ничего… — проговорил раненый и закрыл глаза.
Гусары постояли около постели и отошли к окну.
— Так это оставить нельзя! — волнуясь, шепотом заговорил Курденко. — Я сейчас поеду вызову его. Через платок с ним стреляться буду!
— С убийцами не стреляются, их нагайками лупят… — сквозь зубы процедил Радугин.
— Взять эскадрон и разметать по бревну все поганое гнездо! — предложил Возницын. — Что же это такое: ведь это же разбой был?!
— Дело! — закрутив ус, согласился Костиц. — Надо проучить подлеца как следует!
— Нет… — проговорил сзади них слабый, но твердый голос. Все повернулись. Светицкий глядел на них упорным взглядом: — Не вы… Я, только я… — Он замолчал. — Я сам убью его… — продолжал он, собравшись с силами. — Вызовите его сейчас же… сегодня… я встану скоро… через два дня… я здоров… Сам хочу!… — Голова его вдруг поникла, глаза потухли, и он потерял сознание.
— Господа, мы его волнуем, уйдемте отсюда… — сказал Шемякин.
Все гуськом по-прежнему выбрались из комнаты в гостиную, где и продолжали совещание.
Светицкий так определенно и настойчиво заявил о своей воле, что идти наперекор ей было неудобно.
— Что ж, подождем… — сказал несколько раздосадованный Курденко. — Пусть стреляется первым! А я вторым, если понадобится, буду!
— Я третьим! — подхватил Возницын.
— Стой! — воскликнул, подняв руку, как на эскадронном ученье, Костиц. — Типун вам на язык! Что вы неудачу накликаете? Понадобится очередь — дело за нами не станет!
Решено было, что старшие — Костиц и Возницын — немедленно же отправятся в Баграмово и от имени всего полка потребуют объяснения происшедшего, в случае малейшей вины Пентаурова, вызовут эскадрон и разнесут весь дом, а его самого на веревке отведут в Рязань, как простого убийцу.