– То есть вы были ровесниками, – констатировал де Брис.
– Не совсем. Я на год старше… родилась в тридцать пятом. Леопольд в тридцать шестом. Но мы учились в одном классе, в то время в деревне в каждом классе учились дети, родившиеся в течение трех лет… наверное, сейчас так же… так что я его помню. Пять лет вместе в школе так легко не забываются.
– Какое он производил впечатление?
– Он был одинок. Это без сомнения. Одинокий и замкнутый. Почему вас это интересует? Это правда то, что говорят? Он мертв?
«Завтра все равно, наверное, это уже будет в газетах», – подумал де Брис.
– Мы пока не можем ответить на этот вопрос, фрау Гельнахт, – ответил он, приложив палец к губам. – Мы будем благодарны, если наш маленький разговор останется между нами.
Ему показалось, что в его голосе прозвучала та скрытая угроза, которой он хотел добиться.
– У него были друзья? – спросила Морено.
Фрау Гельнахт задумалась.
– Нет, не думаю. Ну, может быть, в первые годы. Он немного общался с Питером Воленцом, если я не ошибаюсь, но они потом переехали… в Линзхаузен. После этого, кажется, он ни с кем не дружил.
– Его дразнили… или что-то в этом роде? – спросила Морено. – Издевались, как это сейчас называют?
Фрау Гельнахт опять задумалась.
– Нет. В самом деле, нет. Мы… все… его уважали, что ли. Иногда, конечно, бывали ссоры… тогда он становился жутко злым, я помню. С виду тихий, но под этой непроницаемой оболочкой скрывалась недюжинная сила.
– В чем это выражалось?
– Простите?
– Эта сила. Что он делал?
– Ну, я точно не знаю, – засомневалась фрау Гельнахт. – Некоторые его боялись… Иногда случались драки, он был сильным, очень сильным, хотя внешне не был ни крупным, ни плотным.
– Вы не помните конкретных случаев?
– Нет… хотя да. Я помню, как он выбросил одного мальчика из окна, когда разозлился.
– Из окна?
– Да, но это не было так ужасно, как звучит. Всего лишь с первого этажа, совсем не опасно.
– Понимаю.
– Но внизу стояли велосипеды, так что мальчик все же поранился…
Де Брис кивнул.
– Как его звали? – спросила Морено.
– Не помню. Может быть, один из братьев Лейссе или Коллерин, который сейчас работает мясником. Наверное, так.
Де Брис сменил тему:
– Беатрис Холден. Вы ее помните?
– Конечно, – ответила фрау Гельнахт и выпрямилась в кресле.
– Как вы можете ее описать?
– Лучше бы никак. О мертвых плохо не говорят, как водится.
– А если мы попросим настойчиво?
По губам Ирмгард Гельнахт скользнула улыбка.
– В таком случае Беатрис Холден была потаскухой. Думаю, что это описание подходит ей достаточно хорошо.
– Она была потаскухой уже в школе? – уточнила ассистент Морено.