Нельзя сказать, что Виноградов скучал без металла на запястьях, ушибов и синяков… Просто это бережное, без следов физического воздействия задержание чревато было, к примеру, случайной пулей в спину якобы при попытке к бегству.
— А куда мы?.. — замедлил он шаг.
На всякий случай Виноградов решил испытать судьбу.
Это была непозволительная вольность, чреватая увечьями средней степени тяжести. Однако ничего, кроме тычка автоматным стволом под лопатку, не последовало:
— Вперед, блин!
Очевидно, насчет Владимира Александровича имелись какие-то особые указания.
Они уже двигались среди сосен:
— Стой!
Прямо поперек тропинки лицом вниз лежали двое. Виноградов сразу же узнал длиннополое пальто переводчика и разорванный свитер на борцовском плече синицынского охранника.
Чья-то рука хозяйски вцепилась в коротко стриженные волосы здоровяка, вывернула к свету то, что когда-то было лицом: сплошной запекшийся уже кровоподтек с ярко-алым провалом рта.
— Пытался сопротивление оказать… дурачок!
Капитан поискал глазами говорившего, голос показался ему знакомым. Но в этот момент рука в черной перчатке разжалась, и голова охранника с безжизненным стуком ударилась о землю.
— А этому — так, для порядка.
Переводчик действительно выглядел несколько лучше, хотя ему тоже нельзя было позавидовать — очевидно, парень нужен был еще для того, чтобы говорить и писать.
— Да что мы все о грустном, Владимир Александрович! Пойдемте-ка на бережок, прибой послушаем…
— Что-то не хочется… Дует там, боюсь простудиться!
Это было нахальство отчаянья, последняя на сегодня попытка сохранить видимость честного партнерства.
— И все-таки придется.
По барственно-командным интонациям, звучащим в голосе говорящего, Виноградов узнал утреннего генерала, организатора круиза по выборгским шхерам.
— А вы разве не в бане?
Вопрос был, конечно, идиотский, но собеседник и его не оставил без внимания:
— Нет. Я не в бане.
— Тогда пойдемте… — кивнул капитан: госбезопасность — это все-таки лучше, чем бандиты. Во всяком случае, так принято считать.
Постаравшись не наступить на распластанные поперек тропинки тела, Виноградов двинулся в сторону залива. Было чертовски приятно ощущать отсутствие сзади сопровождающего с автоматом.
— Хороший вечер!
Совсем рядом оказалась неказистая пляжная скамейка. Генерал символически смахнул с нее песок и уселся, приглашая Владимира Александровича занять место рядом.
— Для кого как, — дипломатично отреагировал тот, думая о Синицыне и тех двух на тропинке. Однако присел.
— Я погоду имею в виду, — отчеканил собеседник.
Действительно, ветер стих, пахло водорослями и прибоем, а сквозь размашистые проталины облаков уже теплились первые звезды.