— Значит, имитация… И тебе удалось в этом прокуратуру убедить?
— Дело на контроле. В Главке, да и кое-где повыше. Звонить начали чуть ли еще не до убийства! — Почувствовав, как напрягся собеседник, майор успокаивающе отмахнулся:
— Шучу, конечно! Но, во всяком случае, проблем с передачей дела в их район не было.
— Очевидно, решили, что ты больно уж носом своим любопытным куда не надо суешься. Вдруг еще чего-нибудь не то накопаешь? Потом придется тебе какую-нибудь автокатастрофу организовать или перевод с повышением, в пожарном порядке!
— Кто решил? — Владимир Александрович даже удивился, сколько холодного напряжения прозвучало в вопросе Филимонова.
— Не знаю. Читай газеты!
— Какие? — Очевидно, майор решил, что Виноградов имеет в виду что-то конкретное.
— Любые… Проценты раскрываемости по заказным убийствам знаешь? Ноль целых, хрен десятых! Вот и не порти людям статистику.
— Слушай… Ты что-то знаешь?
Владимиру Александровичу стало жалко усталого, стареющего сыщика:
— А тебе поручили выяснить?
— Пошел вон!
— Ладно, не обижайся. Извини…
— Будь здоров, не кашляй. — Филимонов потянулся к брелку на ключе зажигания.
Это почему-то убедило Виноградова.
— Извини, я сказал! Пойдем, чаю глотнем? По кружечке.
— К тебе?
Оба чувствовали, что время разбежаться еще не наступило.
— Пошли… Вылезай, я захлопну.
— Только жрать-то особенно нечего! — Предупредил Владимир Александрович.
В любой игре существен итог: победа, поражение, пусть ничейный, но все же — результат. А этот ход — он как бы вызвал у тех фигур сомнение в своем существовании.
И. Бродский
— Боишься?
Начальник уголовного розыска с интересом наблюдал, как медленно, стараясь почему-то не шуметь, отпирает Виноградов дверь собственной квартиры.
— Заходи! — Как обычно, ничего не взорвалось. И никто не ждал за порогом с дубьем или гранатометом под мышкой. — Кому я нужен?
Очень хотелось надеяться.
— Ботинки снять?
— Не надо… Подожди, я сигнализацию выключу. Давай, топай на кухню!
Владимир Александрович быстренько произвел необходимые манипуляции, вернулся в прихожую, повесил куртку. Вспомнив про «ориент», сунулся к ванной: лишенные подзавода часы стояли, растопырив стрелки на четверть пятого. Может быть, замерло на них сегодняшнее утро? Или вчерашний вечер, когда убивали Лелика? Прошлой, не этой ночью, они еще ходили — Виноградов проверял, уходя с приятелями из каталажки…
— Ха! — донеслось со стороны кухни.
— Чего там?
— Великая вещь — мелочи! Посеешь привычку — пожнешь характер… и наоборот.
Филимонов с ухмылкой рассматривал настенный трехстворчатый календарь с видом на Фонтанку и символикой крупного питерского банка.