– Подарить… – растерялся Сережа.
Полковник не ответил. Он взял со стола альбом с Сережиными рисунками, полистал его.
– М-да… Рисуешь похоже… Может, и впрямь художник, а не военный? Взаправду – талант?
Сережа смотрел на полковника с недоумением – первый раз тот говорил о его пристрастии без насмешки.
– А что если все-таки не посылать тебя в академию? – как бы раздумывая про себя, проговорил Александр Кондратьевич. – М-м… Что ж, это можно. Это – запросто. Все в нашей власти. Напишем бумагу в художественный институт или как он там называется, дескать, талант и все такое… Так сказать, рекомендацию. А? Ты не против?
– Не против, – чуть слышно пролепетал Сережа.
– Вот и отлично! Так и сделаем. – Полковник похлопал его по плечу. – Ну, так как насчет подарка? А?
– Возьмите, товарищ полковник, – проглотив слюну, произнес Сережа. – Он ваш.
Так подарок оружейников Зуля оберштурмбаннфюреру Кноху обрел нового хозяина, пробыв у капитана Подлеснова не более суток.
4
Однако шедевр оружейного искусства не задержался и у полковника Сухарева. Достоверно известно, что инкрустированный ящик со спортивной винтовкой стал собственностью командира бригады генерала Бородая.
Генерал, прежде за глаза именуемый Бородой, с некоторых пор получил новое прозвище – генерал Дай, тоже связанное с его фамилией. Поговаривали, что не было такого ценного трофея, который так или иначе не перекочевал бы из рук его подчиненных в его собственные, и что он отправил в Москву пару грузовиков, груженных его приобретениями.
Насчет грузовиков можно и усомниться, но что спортивная винтовка оберштурмбаннфюрера оказалась у генерала, сомневаться не приходится. Об этом знала вся бригада.
Вообще полковнику Сухареву не повезло. От него ушла не только винтовка, но и любвеобильная Тонька. Ушла к генералу из соседней части. Однако – к генералу.
Что касается подарка оружейников Зуля, след его обнаружился неожиданно в середине шестидесятых годов.
Журналисту Вадиму Травникову было дано задание не то от “Красной звезды”, не то от “Комсомольской правды” написать статью об открывшейся в Ленинграде выставке спортивного оружия. Травников не слишком хорошо разбирался в спортивном оружии, но, как известно, журналисту вовсе и не требуется досконально знать предмет, о котором он пишет. Более того, знание предмета, как правило, перегружает текст подробностями, не всегда понятными и малоинтересными простому читателю. Читатель предпочитает незамысловатость, занимательность и легкость изложения.
Выставка располагалась в трех просторных залах Военно-исторического музея. Вадим Травников бродил вдоль витрин с экспонатами, выискивая такие, которые можно было бы эффектно преподнести в статье, вроде арбалета, принадлежавшего одному из великих князей, или пистолета первого чемпиона Советского Союза по спортивной стрельбе.