— О, Мак! — Джесс со вздохом громадного облегчения откинулась назад. — Я почти забыла, какое волнение испытываю каждый раз, когда наблюдаю за игрой Тая.
— Ты видела его игру всего несколько недель назад. — Мак вытер уже мокрым платком шею и подумал о прохладе своего офиса, где работал кондиционер.
— По телевизору, — уточнила Джесс, — а это совсем другое дело. Но находиться на трибуне, здесь… Неужели ты сам не понимаешь… А что ты чувствуешь?
— Дикую влажность.
Джесс покачала головой и рассмеялась:
— Всегда крепко стоишь на земле, Мак. И поэтому я тебя люблю.
От ее улыбки у него, как всегда, потеплело на сердце.
— Тогда я остаюсь и терплю дальше, — пробормотал Мак и поцеловал пальцы жены, от волнения сжатые в кулак.
Он вдруг почувствовал, что она напряглась. Удивленно подняв голову, Мак взглянул на Джесс. Она повернула голову и смотрела на кого-то, сидевшего позади. Он с любопытством обернулся, заметил несколько знаменитых теннисистов и среди них — Эшер Вольф. Это с ней переглядывалась его жена.
— Это же наша леди Уикертон, — небрежно заметил он. — Как всегда, ослепительна.
— Да, — Джесс оторвала взгляд от Эшер, — да, это она.
— Она выиграла сегодня утром. У нас теперь есть американка в финале. — Мак вытер платком лицо и, поскольку Джесс промолчала, продолжил: — Она ведь долго не играла?
— Да.
Удивленный столь краткими ответами жены, он попробовал уточнить:
— Кажется, у них с Таем был роман?
— Ничего особенного. — Джесс молилась про себя, чтобы это оказалось правдой. — Они встречались, но недолго. Она совсем не в его вкусе. Эшер слишком холодна, она больше подходила для лорда Уикертона, чем для нашего Тая. Брат увлекся ею на некоторое время, и это все. — Она облизала пересохшие губы. — Вероятно, сама Эшер тоже относилась к связи несерьезно, иначе она бы не вышла за Уикертона. Это она сделала Тая несчастным.
— Понятно, — ответил Мак, хотя мало что понял. Джесс говорила слишком горячо, нелогично, как будто пыталась его убедить. Она слишком защищала брата. Мак взглянул на профиль жены. — Кажется, Тай был всегда слишком увлечен своей карьерой, чтобы серьезно относиться к женщинам.
— Ты совершенно прав. Тай никогда бы не дал ей уйти, если бы любил. Хотя вообще он ужасный собственник, — вздохнула Джесс.
— И гордец каких мало, — напомнил ей муж спокойно, — и мне кажется, он не станет бегать за женщиной, какие бы чувства к ней ни испытывал.
Джесс промолчала, не в силах больше говорить на эту тему. И вернулась к игре, глядя, как брат готовится к подаче.
Мысли ее были далеко. Вместо душного серого дня она видела ясный солнечный день в сентябре и не грунт Ролан Гарроса, а тщательно возделанное травяное покрытие кортов Форест-Хиллз. И Тая, облокотившегося на изгородь и смотревшего на центральный корт, с видом капитана корабля, вглядывающегося в безбрежное море. Тогда в ее мире существовал только он, и она любила брата больше всех на свете. Он был ей и братом, и отцом. Он давал все — одежду, образование, дом, ничего не требуя взамен. Она готова была на все ради него.