- А племянника её ты знал? Красивый молодой человек.
Брандт удивлённо покачал головой.
-Да кто его знает, кто у неё в племянниках-то был? К ней народ косяками ходил, и купцы, и преподаватели университетские, и офицеры. Да что там, генералы бывали, а когда из Николаевского дворца за ней посылали, так караул полицейский снаряжали. Странно, что ты этого не знаешь...
Корвин-Коссаковский спокойно заметил, что полицейский департамент - не маленький, одно отделение редко знает, что делают в другом...
-Хотя постой, - резко оборвал себя Брандт, - племянник... Не племянник - племянницы у нее были! И брат был, в карете приезжал пару раз, и две девочки с ним. Она его братом называла.
-А звать его как, не припомнишь?
Брандт покачал головой.
-Я и не знал того никогда.
-А кто сейчас там живёт?
- А никто. В квартире её до сих пор никто дольше месяца-двух жить не может. Хозяин всех гадалок проклял.
-Что так?
Брандт пожал плечами.
-Не знаю, кто на что жалуется. Последним там банкир жил, Нейман, въехал в сентябре, а в начале октября съехал. Он сказал, что у него тошнота там невесть с чего начиналась - в столовой и в гостиной, а в спальне - колотило, под двумя одеялами согреться не мог. А вот года четыре назад там месяц жила вдова одна, имени, прости уж, не помню. Та жене моей говорила, что ей в квартире этой постоянно казалось, что кровь начинает появляться отовсюду, на обоях, на постели, страх невозможный сковывал, ни пошевелиться, ни крикнуть. С остальными жильцами я не разговаривал. Но там никто не задерживается. - Брандт бросил быстрый взгляд на однокашника, и добавил, - ключи у истопника нашего, Ефрема Корпелова. Я же понимаю, что полицейский не утерпит, чтобы нос в чёртово гнездо не сунуть. Но снимать квартирку не советую.
Запахи из столовой свидетельствовали о гусе с яблоками и сдобном пироге, оттуда доносились детские голоса, и Корвин-Коссаковский понял, что не стоит больше злоупотреблять временем Брандта, тем более, что он узнал всё, что хотел. Арсений распрощался, но, после того, как оказался в парадном, задумался. Он вообще-то не собирался посещать квартиру Перфильевой, однако теперь подумал, что вполне может и заглянуть туда, хоть и не понимал, зачем. Старуха отдала душу Богу - или чёрту, - десяток лет назад, что он там найдёт? Но вспомнив, что хотел потолковать с Софьей Одинцовой, Арсений Вениаминович и вправду спустился вниз, сообщил истопнику о желании посмотреть свободную квартиру на четвертом этаже, взял ключ и поднялся по лестнице к двери с латунной табличкой "8".