- Эзра, я был бы Вам очень признателен, если бы Вы представили меня миссис Эшли как подобает. Конечно, если это не затруднит Вас, - произнес Флетчер нерешительно.
После затянувшегося молчания Эзра наконец смог выдавить из себя несколько слов.
- Лейтенант, эта дама - патриотка, - произнес он еле слышно. - Она с предубеждением относится к английским военным. Боюсь, что выполнить Вашу просьбу будет очень трудно. Да и будет ли это разумно?
- И все-таки, Эзра, я очень Вас прошу, если будет хоть малейшая возможность, не забудьте обо мне.
- Ну, конечно, Флетчер, я постараюсь.
Айронс с благодарностью посмотрел на Бриггса, с облегчением откинулся на спинку стула и принялся за кофе.
Эзра устремил внимательный взгляд на сидящего напротив молодого человека. Его красота, изящество и четкость движений, его мужественность заставляли старого адвоката вспомнить о своих преклонных летах. Он попытался взглянуть на себя со стороны: сравнение с молодым лейтенантом привело его в уныние.
Флетчер поднялся из-за стола.
- Простите меня, сударь, я должен идти. Боюсь, что я уже опоздал.
- Конечно, лейтенант, - ответил Эзра, вставая и подавая ему руку на прощание. - Мне очень не хватало Вас все эти дни.
- Я уезжал из города.
- Неужели в отпуск? - удивился Эзра.
- Увы, нет. Я выполнял свой долг перед королем.
Флетчер взял шляпу и собирался уже уйти, когда под воздействием какого-то странного импульса Бриггс окликнул его.
- Послушайте, лейтенант, я хотел бы пригласить Вас на ужин. Не смогли бы Вы навестить меня в эту пятницу?
- Очень благодарен Вам, Эзра. Конечно, я приду.
- Прекрасно, Флетчер. Я живу на Королевской улице, и Вы легко найдете мой дом по вывеске на дверях.
- В котором часу мне прийти?
- Около шести.
- Чудесно.
Эзра видел, что его приглашение пробудило у лейтенанта надежду, и, несмотря на неприятные предчувствия и сомнения, он произнес те слова, которых с нетерпением ждал Флетчер.
- Возможно, за ужином я смогу представить Вас моему другу миссис Эшли. Пути назад больше не было. Эзра почувствовал острую боль в груди. Ах, почему он не сказал всей правды? Почему не раскрыл Флетчеру своих намерений относительно Веры? Но было уже слишком поздно. Лейтенант Айронс уверенной походкой выходил из зала. Слуга начал гасить свечи, и коридор постепенно погружался в полумрак.
Эзра продолжал сидеть за столом, погрузившись в печальные раздумья. Он смотрел на свои старческие руки с проступающими синими венами, которые всегда становились заметней с наступлением холодов. Господи, ведь ему уже шестьдесят два года, или шестьдесят три? Конечно, он еще не был совсем дряхлым стариком, но возраст наложил неизгладимую печать на всю его жизнь, заключив ее в узкие рамки дозволенного.