Габриэль знал, что ему следует держаться подальше от Брин – так будет лучше для них обоих. Было ясно, что она не хочет иметь с ним никаких дел за пределами «Архангела». Просто оказалось, что он не в состоянии отказаться от подвернувшегося повода прийти к ней.
Габриэль напрягся.
– У меня ваша вещь, которая, как я полагаю, может вам понадобиться.
– Неужели? – Брин скептически взглянула на него.
Габриэль откинулся в кресле и посмотрел на нее из-под полуопущенных век.
– Вы знаете, Брин, мне кажется, что вы держитесь со мной… не очень-то вежливо. И это удивительно, учитывая тот факт, что я один из владельцев галереи, где будут выставлены ваши картины. Если проблема во мне или в моей галерее, то, может быть, сейчас самое время, чтобы вы назвали причину.
Она слегка зарделась, покусывая нижнюю губу. Ее амбиции вновь вступили в сражение с неприязнью к семье Д’Анжело. Габриэль понимал эту ненависть и даже сопереживал Брин, но ему было неприятно, что она так откровенно винит его во всем; Габриэль не был виноват в том, что Вильям Харпер пытался сбыть поддельного Тернера через галерею братьев Д’Анжело.
Изначально Брин отдавала свои работы на конкурс молодых дарований в надежде, что ей не придется лично иметь дело с кем-либо из братьев Д’Анжело. И ей очень не нравилось, что уже второй раз за день приходится тратить время на разговоры с Габриэлем!
При этом она понимала, что заслужила критику с его стороны. Он вела себя очевидно неуважительно, руководствуясь давней неприязнью. Казалось, Габриэль видел перед собой только Брин Джонс, начинающего художника, а вовсе не Сабрину Харпер. Если бы Габриэль знал правду, то тогда бы седьмой, запасной художник занял ее место на выставке!
– Прошу прощения, если выгляжу… неблагодарной, мистер Д’Анжело, – напряженно пробормотала она. – Безусловно, для меня большая удача и честь оказаться в числе новых художников, выставляемых в такой престижной галерее, как «Архангел».
– Как я уже говорил, Брин, смиренные извинения не очень вам идут, – протянул он, и в его темных глазах засветились озорные огоньки.
Она опустила взгляд.
– В таком случае мне показалось, что вы что-то хотели вернуть мне?
– Да, хотел.
– И?.. – спросила она.
Габриэль взглянул на свои золотые часы.
– Во сколько заканчивается ваш рабочий день?
Брин нахмурилась.
– Через пару часов.
– В восемь?
– В четверть девятого, – настороженно поправила она.
Он кивнул:
– Тогда жду вас у выхода в восемь пятнадцать.
Брин недоуменно подняла брови:
– Я не понимаю.
Габриэль пожал плечами:
– Я думаю, нам стоит поужинать вместе и обсудить наше дальнейшее сотрудничество.