Правда, если бы не жадность ее отца, он не встретился бы с Брин тогда, пять лет назад.
Она взмахнула длинными ресницами.
– Ответь мне, для тебя имеет значение, что я дочь афериста?
– Конечно нет. И твое недоверие по этому поводу до сих пор мешает тебе наладить со мной контакт.
Это была правда. Еще месяц назад она ненавидела Габриэля Д’Анжело за ту роль, что он сыграл в судьбе ее отца, а неделю назад она была противна сама себе, позволив поддаться ласкам Габриэля. Она все еще была подавлена событиями прошлого, но из разговора с матерью она узнала о том, что их с отцом семейная жизнь в то время уже дала трещину. Мэри знала, что у нее с мужем нет будущего и его аферы вскоре приведут к краху. Поговорив с матерью, Брин получила уверенность в том, что ее отец не прислушался к советам Габриэля и решил сообщить о существовании картины прессе, после чего все вышло из-под контроля.
Все эти обстоятельства представили ситуацию в другом свете. В детстве Брин просто боготворила отца. Но сейчас, повзрослев, она осознала, что он был отнюдь не идеальным мужем и отцом. Конечно, Габриэль был причастен к злоключениям отца, но он лишь случайно оказался участником его глобальной аферы. Но роль Габриэля во всей этой истории делала невозможными отношения между ними сейчас.
Невозможными их делали чувства Брин к Габриэлю. Пять лет назад она была ослеплена дьявольской красотой Габриэля Д’Анжело. Снова встретившись с ним, узнав его так близко, она осознала, что тогда это было не просто слепое увлечение. Она полюбила его и любила до сих пор. Именно по этой причине другие мужчины были ей не интересны. Да и кто может соперничать с Габриэлем Д’Анжело?
Из-под полуопущенных век Габриэль увидел, как Брин поставила ноги на пол и выпрямилась в кресле. Лицо ее выражало безразличие.
– Скажи мне, что ты сейчас думаешь о наших отношениях? – тихо произнес он.
– Я сейчас не думаю о нас, – холодно сообщила она.
Он напрягся.
– И нам не нужно снова встречаться наедине, – твердым тоном продолжила она. – Габриэль, ты попросил, чтобы мы поговорили, и мы сделали это. Я сказала, что именно чувствую. – Она вздернула подбородок. – И если что-либо из сказанного заставит тебя передумать и снять мои работы с выставки, то, значит, так тому и быть! – с вызовом добавила она, поднимаясь из кресла.
Габриэль расстроенно посмотрел на нее, понимая, что Брин умышленно отталкивает его, но он не представлял, как пробиться через выстроенную ею оборону.
– Я не передумаю, Брин, – мрачно заверил он. – Наши соглашения остаются в силе. – Он говорил таким же вызывающим тоном.