— И из‑за чего же Мирлин плачет? — решил не возвращаться к теме Вила Шерман.
— Говорит, что Тур ее обидел. Вот, хочу найти этого гремлина и задать ему пару вопросов.
— Это чем же он ее мог обидеть? — удивился Шерман.
— А чем мужчина может обидеть женщину? — задала я провокационный вопрос.
— Если ты намекаешь, что Тур затащил Мирлин в постель, то это ты зря. Это нереально.
— Почему это? — изумленно воззрилась я на норлока. Ну, уж если я от него сейчас услышу речь о мужском благородстве…
— Тур не созрел еще, — просветил меня Шерман.
— В смысле? — не поняла я.
— У гремлинов не такая физиология, как у людей. Они гораздо позже созревают для половых отношений. Примерно, после 21–й весны. Туру до этой даты еще как минимум год остался.
— И что? Пока он спать с женщинами не может? — фыркнула я. — Ой, бедный Тур! Нет… бедная Мирлин… нет, бедные дети! — я не выдержала и расхохоталась.
— Что смешного? — не понял норлок.
Пришлось успокаиваться и рассказывать историю двух героев — любовников, у которых в самый ответственный момент так ничего и не получилось. Шерман расхохотался вслед за мной.
— Слушай, а как же Тор? — вспомнила я о втором брате — гремлине.
— Так Тору уже больше 25–ти!
— Правда? — удивилась я. — Странно. С виду Тор и Тур друг от друга практически не отличаются. Я вообще думала, что они близнецы и гадала, почему гремлины такие разные по характеру. А оказывается, один уже может бегать по бабам, а другой еще нет.
— У Тора пик активности скоро спадет, и он будет такой же, как и обыкновенные мужчины. Просто сейчас весна, а весной у гремлинов гон.
— Что?!
— Что слышала. У каждой расы свои особенности.
— Это что же получается… когда Тур повзрослеет, у него тоже гоны всякие будут? И он от Мирлин по бабам пойдет гулять? — возмутилась я.
— Скорее всего, — ничем не утешил меня норлок. — Мужчины не могут хранить верность одной женщине.
— Вот здорово! А женщина, значит, может… хранить верность, ждать, любить безответно…
— Кстати, Брин, мне очень понравилась твоя песня о безответной любви, — перевел разговор в более безопасное русло Шерман.
— Не вспоминай! — тяжко вздохнула я. — Это вовсе не моя песня. Представляешь, после нескольких первых аккордов, лютня сама начала играть мелодию и даже подсказывать мне слова. И не надо так на меня смотреть! Я сама понимаю, что это выглядит полным идиотизмом! Но это же было на самом деле!
— А больше ты за лютней никаких странностей не замечала? Ты знаешь, Брин, иногда творения великих мастеров ведут себя не совсем… нормальным образом.
— То есть ты поддерживаешь мою мысль, что это лютня ненормальная, а не я?