Миграция дельфинов только изучается. Считали, что черноморская афалина — прибрежный домосед, не терпящий соленой средиземноморской воды, а она, оказывается, заплывает и туда. Не обитающие вовсе в Средиземном море морские свиньи обнаруживались в Мраморном.
Дальше. Близкие родственники дельфинов, усатые киты, способны генерировать звуки очень низкой частоты, инфразвуки, которые распространяются в океане на многие сотни, а в определенных условиях и на многие тысячи километров. Несколько посредников — и информация преодолела океан не намного медленнее, чем если бы она была передана телеграфом. Возможно, дельфины тоже способны воспринимать инфразвуки. Именно этим объясняется их способность задолго узнавать о приближающемся шторме. Но кто знает, не могут ли они и генерировать низкочастотные сигналы, хотя бы в особых ситуациях, угрожающих, скажем, всему виду. По уровню приспособления дельфинов к жизни в океане это вполне можно допустить. К тому же доподлинно неизвестно, как генерируют дельфины и ультразвуки, вроде бы достаточно хорошо у них изученные.
Гиви в волнении присел на подоконник. Если догадка верна, она объясняет все: происходящее у них в дельфинарии становится в ряд с событиями в Тихом океане. Вопрос тогда в том, насколько все это необратимо? И что необходимо предпринять, чтобы разорвать порочный круг? Гиви было ясно одно: действовать должен человек. Он виновник, ему и исправлять. Но как? Могут ли люди остановиться, с полной ответственностью осмыслить важность момента? Он не был уверен в этом. Сможет ли, например, Николай преодолеть инерцию своего мышления, свои зашоренные представления о мире, природе, науке?..
Гиви взял «Неделю», подшивки газет и пошел в кабинет к заведующему отделом. Гук был где-то на заседании. Гиви разложил на его столе принесенные статьи и отправился в дельфинарий. Без всякой цели, Просто ему необходимо было взглянуть на дельфинов.
Он и не заметил, как поднялся ветер. За стенами дельфинария грозно гудело море. Воду в бассейне рябило. Дельфины неподвижно стояли в дальнем его конце мордами к бетонной стенке. Так, наверное, в ненастный день, повернувшись лицом к стене, лежат в камерах заключенные. У Гиви перехватило дыхание, он представил себе все, как и было в действительности: Пират и Эльма в камере неглубокого бассейна, в тюрьме. Многие годы. Среди большого человеческого обиталища. Теперь — по их понятиям — среди врагов. В этих бетонных мешках все время стоит невыносимый для них шум. Как если бы на иной планете непонятные существа бросили его, Гиви, в вонючую гремящую яму…