«Мы ощущали себя перенесенными назад во времени в ту эпоху, когда сланцы, на которых мы стоим, находились еще на дне моря, а песчаники, что сейчас перед нашими глазами, только еще начинали осаждаться в виде песка и мути из толщи океанической воды… Их залегание не было еще нарушено действием неизмеримо мощных сил, разорвавших твердый панцирь планеты. Еще более отдаленные от нас революции вырисовываются в этой удивительной перспективе. Кажется, голова идет кругом, когда заглядываешь так далеко в эту бездну времени; слушая с интересом и восхищением философа, разворачивающего перед нами упорядоченную картину последовательности этих удивительных событий, начинаешь сознавать, насколько дальше иной раз может проникнуть разум по сравнению с тем, на что отваживается воображение».
Философом он назвал замечательного английского геолога Джеймса Геттона, незаурядного мыслителя. Он одним из первых предложил для познания событий прошлого использовать наблюдения за современными природными явлениями — метод актуализма (первым был и в этом случае наш гениальный соотечественник М.В. Ломоносов, что признают не только российские, но и зарубежные историки естествознания).
Геттон осмеливался даже утверждать, что в геологической истории мы не видим начала творения Земли. Однако очень немногие натуралисты соглашались признать его идеи. Тем более что па стороне катастрофистов находилась авторитетная христианская церковь, ссылавшаяся на библейское предание о Сотворении мира и Всемирном потопе.
Только в середине XIX века произошел решительный, можно сказать, катастрофический переворот в геологии, заставивший отказаться от идей, ставших общепринятыми. Наиболее убедительно это сделал Чарлз Лайель в своих обстоятельных трудах. Он особо подчеркнул, что многие представления катастрофистов основывались на недоразумении, на неверных представлениях о масштабах геологического времени. Оно измеряется, как доказал Лайель, не в тысячах, а в десятках и сотнях миллионов лет.
За столь длительные сроки даже небольшие, но постоянно действующие силы приводят к колоссальным результатам. Если за год откладывается сантиметровый слой осадков, то за миллион лет образуется осадочная толща мощностью в 10 километров. Если дно моря поднимается, а поверхность суши опускается со скоростью практически незаметной — один сантиметр в столетие, то через 100 миллионолетий морское дно поднимется на 10 километров, а суша на такую же величину опустится. Конечно, в данном случае не учитывается действие разрушительных сил эрозии при воздымании и накоплении осадков при опускании ниже уровня моря. Но ведь и скорости вертикальных движений предполагаются ничтожные.