Анна перевела дыхание. – Я хочу, чтобы вы позавтракали.
Грэм нахмурилась, ее тело напряглось. – Я поем. Позже.
– Нет, сейчас, – повторила Анна, зная, что ступает на опасную территорию.
Она прекрасно отдавала себе отчет в том, что никто и никогда не указывал Грэм Ярдли, что ей делать, и уж точно не в разгар ее творческого процесса. Она приготовилась к буре, которая, наконец, началась. Грэм вытянулась во весь рост, ее темные глаза загорелись огнем.
– У меня нет времени спорить с вами, Анна, да мне и не нужно. Я все еще хозяйка этого дома, и если не ошибаюсь, вы работаете на меня. Не спорьте о том, о чем вы понятия не имеете!
– Я знаю, что нельзя работать на пределе возмож…
– Вы осмеливаетесь говорить о моей работе?! – закричала Грэм, и с яростью захлопнула крышку рояля. – Да что вы знаете о моей работе?! Способны ли вы хотя бы распознать музыкальный шедевр, уж не говоря о том, чтобы понять, каково это – написать его?! Вы хотя бы представляете, с кем вы… – Грэм внезапно замолчала, понимая, что она собиралась сказать. Вы хотя бы представляете, с кем вы разговариваете? Но кем она была теперь?
Анна скорее предпочла бы гнев, чем мучительную неопределенность, которая проявилась на лице Грэм прежде, чем она успела отвернуться. Похоже, Хэлен озвучила главный страх Грэм. А что, если действительно у Грэм не получится ничего написать?
– Конечно, я не могу знать, каково это! Я даже не могу представить, как вы смогли написать то, что уже написано. Но я знаю, кто вы, Грэм, и я знаю, что вы можете. Только перестаньте над собой издеваться! Это лишь усугубляет ситуацию.
Грэм склонила голову, ее руки лежали на молчаливом большом рояле.
– Анна, пожалуйста, оставьте меня, – тихо попросила она, ее отчаяние было очевидным.
– Я не могу, – категорически заявила Анна. – Только не сейчас.
Грэм поднесла руку к растрепанным волосам.
– Я не знала, что вы такая упрямая.
– Вы еще много чего обо мне не знаете, – сказала Анна и, быстро подойдя к Грэм, взяла ее за руку. – Идемте, вам нужно присесть.
Грэм позволила Анне подвести себя к креслу. У нее не осталось сил, чтобы сопротивляться. Она была готова признать поражение, но музыка все еще была с ней, так близко! Нужно только не оставлять попытки! Она со стоном запрокинула голову.
– Хотите шампанского? – предложила Анна.
Грэм тихо засмеялась. – Но разве сейчас не утро?
– Да, но для вас – время ложиться спать. Вы на ногах уже три дня подряд, ваш организм не выдержит таких нагрузок, – логично заключила Анна, пытаясь завуалировать собственный страх.
– Я не могу остановиться, Анна. Только не сейчас, – неистово начала Грэм. – Я так усердно старалась записать музыку, которую слышу, но мелодия ускользает от пера. – Она опустила голову на руки. – Наверное, я больше не способна сочинять музыку. И, похоже, пытаюсь одурачить саму себя.