Анна не могла вынести поражения в ее голосе.
– Грэм, вы устали, вы сводите себя с ума. Поешьте чего-нибудь. Отдохните немного. Музыка придет, вот увидите.
Грэм покачала головой. – Я не могу. Если я сейчас засну, возможно, я потеряю ее навсегда.
Она едва контролировала себя, ее голос звучал неуверенно, изнуренно и даже отчаянно.
Анна больше не могла спокойно смотреть на ее страдания.
– Грэм, – мягко сказала она, одной рукой держась за спинку стула, а другой заботливо прикоснувшись к плечу Грэм. – Вы не потеряете ее. Это частичка вашей души, вы сама и есть музыка. Я знаю это, потому что слышала, как вы играете.
Она запустила пальцы в густые волосы Грэм, массируя напряженные мышцы ее шеи. Грэм застонала, запрокинув голову в заботливые руки Анны.
– Так нечестно, но так приятно, – пробормотала она.
– Закройте глаза, – сдавленным шепотом произнесла Анна.
– Только на минутку, – уступила Грэм. Она так устала!
Анна держала Грэм в своих руках еще долго после того, как та уснула. Она аккуратно убрала черные локоны со лба Грэм, вздрогнув от вида темных кругов под ее глазами. Ее кожа казалась бледнее обычного. Анна почувствовала страстное желание защитить столь тонкую натуру. Она продолжала нежно перебирать волосы Грэм, пока та спала. Держа Грэм в своих руках, она впервые за несколько дней почувствовала умиротворение, и вскоре тоже задремала.
Очнувшись через некоторое время, Грэм обнаружила, что ее голова мирно покоится на плече у Анны, а рукой она обнимает ее упругую талию. Тепло тела Анны оказалось для нее неожиданностью. Ощущение близости с другим человеческим существом, было давно забытым и совершенно не желанным явлением. Но вопреки здравому смыслу, ее тело начало реагировать. У Грэм не получилось взять под контроль собственную реакцию. Близость Анны пробудила воспоминания в ее теле и душе, которые она хотела бы похоронить навсегда. Она знала, что должна встать и разорвать этот контакт. Но пробудившееся чувство жаждало прикосновений Анны.
– Вы проснулись? – тихо спросила Анна, неосознанно проведя рукой по шее Грэм. Ее пальцы остановились на нежной коже у расстегнутого ворота рубашки. Она почувствовала дрожь в теле Грэм, но приняла ее за затянувшуюся усталость.
– Грэм?
– Ммм, – протянула Грэм, пытаясь нормализовать свое прерывистое дыхание. Все ее внимание было сконцентрировано в том месте, где к ней прикасались пальцы Анны. – Головная боль прошла, а музыка осталась.
Она не упомянула о том, что близость Анны не позволяла ей сосредоточиться на мелодии. Но почему-то сейчас это не казалось ей таким важным. Она даже осмелилась надеяться, что ноты ее не оставят.