– Вы оказываете мне честь, Анна. Своим восхищением, и своей беспредельной добротой. Я рада поделиться с вами своей музыкой. Сложно выразить, как важно для меня то, что она вам нравится. Но, к сожалению, это все, что я могу вам дать, Анна. Простите.
***
Эти слова ударили Анну словно ножом в грудь. В очередной раз она почувствовала пугающую пустоту внутри. Неужели так будет всегда? Она не хотела отпускать Грэм, но знала, что должна это сделать. Она не могла заставить Грэм ответить на ее чувства.
– Это вы меня простите, – с дрожью в голосе проговорила Анна. – Я, кажется, не могу перестать набрасываться на вас. Вы ясно дали понять…
Анна глубоко вздохнула и попыталась успокоиться. Когда она снова заговорила, ее голос был неестественно спокойным.
– Спасибо, Грэм, что доверили мне свою музыку. Это многое для меня значит.
Она повернулась, чтобы уйти, но не удержалась от вопроса:
– Я увижу вас за ужином?
Грэм покачала головой.
– Не сегодня, Анна.
***
– Грэм придет на ужин? – Спросила Хэлен, доставая из духовки горячие рулетики.
Занявшись сервировкой стола, Анна покачала головой. Она не решалась заговорить, потому что все еще дрожала.
– До сих пор работает, да?
– Да, – смогла выдавить Анна.
Хэлен пристально на нее посмотрела. Девушка выглядела слишком бледной.
– Все в порядке? – настороженно спросила она.
– Сегодня Грэм завершила работу над одним произведением, – глухо ответила Анна и после непродолжительной паузы мягко добавила: – Это просто что-то невероятное.
– О? – удивленно спросила Хэлен. – Она сыграла тебе?
– Да, – ответила Анна, без каких-либо эмоций в голосе.
Хэлен сосредоточила все свое внимание на Анне. То, что Грэм играла для Анны, было равнозначно чуду, но казалось, будто Анну это совсем не радовало.
– Грэм может быть очень эгоистичной, когда работает. Иногда она забывает об элементарной вежливости и чувствах других людей, – решилась сказать она, предположив, что вспыльчивая натура Грэм могла обидеть Анну.
– Она была очаровательна, как всегда, – немного резко ответила Анна. Грэм бросала вызов даже художественным формам. К черту ее тотальный контроль! Неужели ничто не может проникнуть сквозь эту железную самодисциплину? Анна очень боялась, что знает ответ.
– Но все же что-то она сделала не так, да? – упорствовала Хэлен.
– Нет, Хэлен, – растерянно начала Анна. – Я сама во всем виновата.
Я влюбилась в нее! Она закрыла глаза, пытаясь успокоиться. Она не могла рассказать Хэлен, что больше всего на свете хотела заняться любовью с Грэм.
– Я никак не могу достучаться до нее, – осторожно проговорила Анна. – Она всегда предельно вежлива, всегда любезна, но ее отстраненность просто сводит меня с ума. Она не приемлет комплименты, а любое доброе слово вызывает у нее подозрение! Это так тяжело, особенно тому, кому она небезразлична!