— Всем доброе утро. — Ее голос ей самой кажется слабым и хрупким. — Я… Хм, добро пожаловать, я — Элли, детектив-сержант Миллер. Итак, что у нас есть? Работы много, мы уже отстаем из-за выходных и из-за того, что не хватало ресурсов, то есть вас, но вы уже здесь. Итак… — Она дрожит. Интересно, им заметно, что она дрожит? Она сцепляет руки перед собой. — Таким образом, вы понимаете, что теперь нам нужно наверстывать, рыть землю, так сказать. Приоритеты на сегодняшний день: поквартирный опрос, изъятие записей с камер видеонаблюдения, извлечение технических данных с телефонов и… хм, завершение проверок алиби. И помимо всего этого, к нам поступает много информации, которую нужно просеивать. Диспетчером в участке будет Ниш, так что, если вы обратитесь, он всем раздаст задания.
Закончив, она наконец добирается до Харди, который стоит один рядом с электрочайником.
— Весьма вдохновляюще, — говорит он и тянется за последней чашкой на полке.
Она с силой захлопывает дверцу буфета, жалея, что не попала ему по пальцам.
— Не смейте больше так поступать со мной! — бросает она. — В чем дело? Из-за того, что я не тороплюсь арестовывать Марка Латимера, нужно отдать меня на растерзание?
Харди опускает в чашку какой-то подозрительный пакетик, похожий на пакетик чая.
— Вы не упомянули, что они могут сделать скидку для Марка Латимера. А также про свой собственный исчерпывающий список подозреваемых.
Она уже готова высказать все, что думает о его постоянном сарказме, когда следующее замечание обезоруживает ее:
— Нам необходимо опросить вашего сына. С ним должен быть кто-то из подходящих взрослых. Не вы, разумеется. Латимер уже ждет внизу. Нам пора начинать.
Допросные комнаты в полицейском участке Бродчёрча выходят окнами на бесплодный юг. Стены усеяны стеклянными блоками, которые преломляют лучи, пока солнце путешествует с востока на запад, превращая эти помещения в гигантские солнечные часы. Человек, проработавший здесь достаточно долго, по углу наклона отраженного луча может сказать, который теперь час.
В данный момент безжалостный утренний свет направлен прямо на Марка Латимера. Под глазами у него черные круги. Заметно, что он плакал. Надежда, что он понял ошибочность своих действий, слабая. Элли убеждается, что Харди не смотрит на нее и ободряюще улыбается Марку. Она уверена, что они смогут быстро во всем разобраться, и через час его уже отпустят домой.
— Прошу прощения за вчерашнее, — говорит Марк со странной полуулыбкой. Что-то срабатывает у Элли на уровне подсознания: она уже видела это выражение у него на лице, только не может вспомнить когда. — Со всеми этими делами я был немного не в себе, когда вы задавали вопросы.