– Хорошо, только не тянул бы ты с ответом. Конунг Рюрик долго ждать не станет. Он сюда по праву законному пришёл, а встречать его никто не торопиться, обидется может. Крепко.
Вот он, Лейв указал на Смагу, сын Озара Гончака, они тех варягов и нашли. Парень кивнул.
Елага ещё более струхнул.
– Ну, коли так, прямо сейчас в Новгород отправлюсь, – Елага поднялся. – А что горожанам то сказать, кто вести радостные нам привёз? Не припомню я, что бы ты имя своё назвал, посланник.
– Зовусь я Лейвом, при дворе Гостомысла когда-то состоял, потом у Лучезара, приёмыша его. Теперь при Рюрике, ему служу.
Елага насупился. Не больно-то доверял посадник приёмышу. А где ель, там и шишки. Что хозяин, что слуга – одна напасть.
Светильник сильно коптил, и пламя, возвышавшееся над тоненьким фитилём, постоянно подрагивало от порывов ветра проникающего в комнату через открытое окно. Мужчина развалился на ложе, наслаждался вечерней прохладой. Гул за окном утих, крики смолкли, и ночь, укутала засыпающий город мягкой пеленой.
Скрип ворот и собачий лай заставили насторожиться. Сквозь растворённые ставни слышались голоса, кто-то громко бранился, и это вызывало у Лучезара раздражение. Он резко поднялся, затворил окно и плюхнулся на кровать. Весть о прибытии русов не давала покоя.
– Только этот княжий пёс, Гончак, сумел разыскать их, избороздив все воды Балтии, – ворчал он про себя, скрежеща зубами. – Почему у меня нет таких слуг, самоотверженных и преданных, готовых даже жертвовать собой? Все, кто рядом со мной, готовы прислуживать лишь из страха, или за плату.
С того дня, как Вече избрало Елагу посадником, молодой княжич не находил себе места. Поначалу он негодовал, срывая гнев на прислуге, затем выдумывал разные способы, что бы что-то изменить, но всё было тщетно. Тогда он решил затаиться и ждать своего часа. Лучезар успешно вёл торговлю и благодаря прибылям сумел пополнить дружину, обзавестись верными людьми среди горожан. Теперь он знал всё, точнее очень многое. Поняв, что Елага оказался никудышным правителем, так как постоянно шёл на поводу у новгородских бояр да богатых купцов, Лучезар поначалу возрадовался. Он лелеял надёжду, что новгородский люд вспомнит героического княжича, спасшего город от захватчиков варягов, и изберёт себе более достойного правителя. Но этим мечтам не суждено было сбыться. Смуты и раздоры не прекращались, бояре богатели, народ подвергался гонениям, ремесленники теряли прибыль, земледельцы оставались с пустыми карманами, сбывая зерно за бесценок. Самому Лучезару конечно было грех жаловаться на отсутствие богатств, дела шли в гору, но заветная цель о княжеской власти по-прежнему оставалась недосягаемой. Во многом виновником этого Лучезар считал Вадима.