– Эй, человече, не ты ли на новгородской площади, плакался, что люди Аскальдовы тебя дочиста обобрали? – обратился Олег к стоящему в задних рядах Ирге.
Мужик оробел, глянул по сторонам, и, смекнув, что обращаются именно к нему, часто, часто закивал.
– А ну, подойди, а то, что же я кричу, точно мы с тобой на разных берегах реки стоим.
Людишки расступились, Ирга приблизился к Олегу, тот смотрел на мужика сверху вниз, но не грозно, по-доброму.
– Ты, помнится, говаривал, что варяги Аскальдовы у тебя почитай весь урожай отняли? Так?
– Отняли, посадник, семью без запаса оставили, да ещё в морду дали, – жалобно произнёс Ирга, да так, что его слова вызвали улыбки у окружающих.
– Ну, что по харе схлопотал, того уж не поправить, само заживёт, а с запасом я тебе пособлю, – произнёс Олег и, обращаясь к одному из своих людей, повелел. – А ну, Сбыслав, отмерь этому страдальцу, из моих запасов, зерном, аль каким другим товаром столь, насколько его прежний посадник обобрал, и уже обращаясь к самому огнищанину, добавил. – Даю не насовсем, год пройдёт, на ноги встанешь, вернёшь. Прибыли с тебя требовать не стану, возвернёшь столько же сколько возьмёшь. Так, что бы и на семена, и на прокорм хватило.
– Ой, благодарствуй, посадник, боги тебя за то не забудут, спасибо тебе, за сердце доброе, – начал лепетать Ирга, прижимая к груди собственную шапку.
– И всем говорю, кого прежний посадник обидел, особенно тем, кого он близких лишил, помощь от меня будет! – выкрикнул Олег громко, что бы все, кто стоял на берегу, его услышали. – А уж Аскальду грабителю, мы воздадим по справедливости, достанет времени, помяните слово моё79.
Молодой посадник пришпорил коня и поехал сквозь толпу, которая тут же расступилась. Словно вздох облегчения пронесся над людской массой, жители города одобрительно кивали, на лицах появились улыбки.
– Вот такой хозяин нам люб, о народе заботится, и об общем деле печётся, – говорили мужики, поглядывая на удаляющихся русов.
Дружинники Олега последовали за своим вождём.
– Коль всё своё добро мужикам раздадим, много ль самим-то останется? – произнёс Сбыслав, кряжистый варяг, с чёрными как вороново крыло усами.
– Сегодня главное добро наше, это благодарность людская. Коль полюбят наст, да за своих сочтут, почувствуют, что не враги мы, не грабители, а защитники добрые, то тогда мы и своё вернём, да ещё и прибыток поимеем. А не полюбят, так тогда мы всю жизнь свою будем ждать, покуда нам вилами в бок не ткнут, или кистенём по шапке не огреют. Зерно мужику надобно, что бы озимые засеять успеть, что бы взошли они до снегов, да по весне вызрели, тогда и мужики и мы, все с хлебушком будем.