– Пусть Святовита почитают в Балтии, а Перун станет богом всего княжьего дома здесь. Если ты сделаешь это, всё будет так, как я сказал.
Рюрик склонил голову, задумался. Над капищем слышались крики ночных сов, ветер качал деревья, и их могучие стволы, сухо потрескивали. Князь размышлял.
Своё царство он завоевал при помощи меча, он опирался на дружину, и именно она стала основой его восхождения к власти. Перун – громовержец, бог воинов, поэтому слова жреца имели смысл.
– Ты умеешь убеждать колдун, – Рюрик усмехнулся.
– Для того я и живу. А теперь ступай, помни о пророчествах и не опасайся, Святовиту милы Перуновы жертвы.
Когда князь и сопровождавшие его люди вернулись в лагерь, Рюрик вышел к водам озера, и вдохнул свежий холодный воздух, перемешанный с дымом разведённых костров. Он понимал, чувствовал, что сейчас что-то произошло, он, словно стал другим, он поверил, и эта вера грела его.
– Нужно во что-то верить, в Перуна, в Святовита, или в рунные знаки, ведь только вера даёт надежду, надежда уверенность, уверенность победу. Кровь врагов будет течь по усам Перуна, и мои потомки будут помнить об этом, – князь произнёс клятву, и ветер понёс её по водной глади озера.
Утром русы сели на корабли, и отправились за очередной победой.
Город спал погружённый в тревожные сны, но многим не спалось. Жители со дня на день ожидали прихода русов. Не спала бдительная стража, не спали собаки, по всей видимости, ощущавшие тревогу хозяев. Дозорные на вышках жгли костры, и при помощи факелов освещали местность.
– А вдруг сегодня нагрянут, больно уж ночь темна, – рассуждали самые робкие.
– Да не сунуться они ночью, они ж не кошки, что бы в потёмках видеть, – отвечали те, кто был посмелей.
А может быть и они, всего лишь, просто-напросто старались успокоить самих себя.
И снова наступала тишина. Пока какой-нибудь наиболее взволнованный страж, увидев движущиеся тени, не поднимал суматоху. Но, ни охрана, ни собаки не углядели, как две тени метнули в кустах, упали в траву, и точно змеи поползли в сторону города. Путь, по которому они двигались, не просматривался со стены, поэтому стража могла их обнаружить лишь случайно. Парочка приблизилась к небольшому поросшему мхом бугорку и затаилась. Оба ночных гостя были одеты в лёгкие кафтаны и облегающие войлочные шапки, которые воины варяги частенько одевают под шлем, и хотя одеждой они не отличались, то лицами вовсе не походили друг на друга. Первый, безусловно был рус, так как носил длинные усы и чуб, второй, что помладше, был конопат и белобрыс, а стало быть мог оказаться либо словеном, либо кривичем.