И, прежде чем гитлеровцы наконец осознали весь кошмар происходящего, все стало еще хуже. Намного хуже – теперь снаряды падали один за другим: красноармейцы, отобранные старым артиллеристом в качестве заряжающих, наловчились и вошли в нужный ритм. Когда отгремел последний удар и ветер прибил поднятую десятками взрывов пыль и дым, хутора больше не существовало в природе. Как не существовало в природе и всего штаба 7-й танковой дивизии вермахта, оставшегося отныне только на бумаге в архивах ОКВ и в воспоминаниях немногих выживших, отделавшихся многочисленными ранениями и контузиями.
На перепаханной глубокими воронками, дымящейся земле валялись обезображенные трупы и обломки изодранного осколками, перекрученного ударной волной металла. Чадно дымили, разгораясь все сильнее, искореженные автомашины и бронетранспортеры. На самой окраине хутора, перегородив и без того узкую дорогу, застыл старенький Pz-I без башни и левой гусеницы, наконец-то завершивший свою беспокойную жизнь, начавшуюся еще на каменистых дорогах Испании. Ветер носил по рыже-черной, иссушенной жаром и тухло пахнущей сгоревшим тротилом земле обрывки каких-то бумаг, шевелил тлеющие окровавленные обрывки униформы, заброшенные взрывами на переломанные ветви потерявших листву деревьев.
Третья танковая группа, которой в ближайшие дни предстояло начать массированное наступление на Смоленск, получила изрядный удар, оказавшись внезапно порядком обезглавленной. Временным командующим на следующий день был назначен генерал-майор Карл фон Вебер, до сего момента руководившей 17-й танковой, изрядно потрепанной в боях с силами 5-го мехкорпуса генерал-майора Ильи Прокофьевича Алексеенко. В реальной истории фон Вебер был смертельно ранен под Смоленском 18 июля и через несколько дней умер в полевом госпитале, став первым погибшим на Восточном фронте немецким генералом. Но сегодняшний разгром, как ни странно, давал ему шанс изменить собственную судьбу.
А вот судьбы Германа Гота и Ханса фон Функа изменились окончательно и бесповоротно. Им уже не суждено было попасть одному в американский, другому в советский плен, выйдя на свободу в середине пятидесятых. Да и известная книга воспоминаний «Танковые операции»[11], изданная в том числе и на русском, уже не будет изучаться после войны генералами и старшими офицерами Советской Армии. Теперь ее просто некому будет написать.
Последние в жизни награды, которыми фюрер собирался наградить генералов в июле – дубовые листья к Рыцарскому кресту для Гота и Рыцарский крест для фон Функа, – были вручены родственникам с пометкой «посмертно»…