— Проникающее ранение грудной клетки, большая кровопотеря, пуля рикошетом задела несколько важных органов и застряла в легких. Закрытый пневмоторакс, много крови в плевральной полости. Есть проявления нарушения сердцебиения, — доктор Виланд поправил марлевую повязку на лице. — Мы герметизировали рану. Но положение серьезное.
Склонившись над офицером-артиллеристом, Маренн кивнула.
— Да, диагноз не вызывает сомнения, этот характерный всасывающий звук при дыхании. Пулю надо извлекать. Готовьте к операции.
— Наркоз?
— Эндотрахеальный. Миорелаксанты.
— По американскому методу? — Виланд удивился.
— Да, — Маренн подтвердила решительно. — С раздельной интубацией бронхов. Это поможет нам бороться с острой сердечной недостаточностью и избежать гипоксии.
— Госпожа оберштурмбаннфюрер, — к ней подошел санитар. — Приехал штандартенфюрер Пайпер.
— Прошу вас, Ханс, — Маренн даже не повернула голову. — Скажите, что я не могу отлучиться, и извинитесь за меня.
— Приехал, — Виланд вдруг усмехнулся. — Он мне звонил по десять раз на дню, все спрашивал, появилась фрау Ким или нет. Он ранен, точно…
— Что, ранен? — Маренн вскинула голову.
Размышляя о пациенте, она не заметила иронии в голосе Виланда, она все восприняла всерьез. Сдернув шапочку и повязку с лица, выбежала на двор. Пайпера она увидела сразу. Он стоял у БТРа и разговаривал по рации. На броне лежали белые розы — большой букет, штук пятьдесят, не меньше. Зимой, в конце февраля, и ладно бы в Берлине, но у небольшого венгерского городка с труднопроизносимым названием Секешвехервар — это было невероятно. Ветер шевелил нежные белые лепестки и слегка поблескивающие глянцевые листья. Она направилась к БТРу. Заметив ее, Пайпер отдал трубку унтерштурмфюреру из экипажа, взял цветы.
— Мне сказали, ты ранен, — она взволнованно тронула его за рукав, осматривая. — Что? Куда? Кто? Снайпер? Вы же еще не вступали в непосредственное соприкосновение.
— Ранен? — Пайпер удивился. — Кто это сказал? Мартин, наверное… Он мне говорил так, когда я ему звонил и спрашивал о тебе. Хотя, возможно, он и прав… Я ранен. Вот, — он протянул ей букет. — Это тебе. Мы тебя ждали. Я ждал.
В его интонациях она уловила какие-то новые нотки, какую-то скрытую нежность, которой раньше не чувствовала, но возможно, просто не обращала внимание. Она смутилась.
— Я приезжал в Берлин, чтобы получить Мечи к Рыцарскому кресту за Арденны. Сразу после награждения приехал в Шарите. Очень вежливый профессор де Кринис сказал, что ты, оказывается, уехала куда-то к Шернеру под Кюстрин. Я был разочарован. Я думал пригласить тебя в ресторан.
