— Харламыч, не мешай врачу, — Наталья сурово сдвинула брови, хотя хотелось рассмеяться. — Надо же сделать прививку, чтобы заражения крови не было. Не знаешь, что ли? Не делали тебе?
— Да знаю, — старик кисло наморщился. — Делали. Только я все равно боюсь. Неприятно это.
Маренн надломила ампулу, набрала шприц.
— Так она чего, штаны с меня снимать будет? — дед опять заволновался. — А в другое место нельзя?
— А ты что, стеснительный, что ли? — спросил Родимов. — Боишься, что хозяйство твое увидит?
— А я на тебя посмотрю, как она тебя колоть станет, — Харламыч насупился. — А мы, сама знаешь, немытые давно. Неприятно ей будет. Что, доктор, штаны снимать, что ли? — Харламыч посмотрел на Маренн.
Она поняла его вопрос и кивнула, приготовив шприц.
Харламыч, глубоко вздохнув, расстегнул ремень. Маренн ловко спустила его брюки сбоку и уколола в бедро — мгновение, и как не было ничего.
— Одевайтесь, — сказала, вставая.
— Что, все уже? — дед в изумлении почесал затылок. — Я даже не заметил ничего. Вот это да. Как комар укусил. Так нам комар-то что, мы привычные.
— А я только посмотреть хотела, — разочарованно протянула Прохорова.
— Отставить разговоры, — прикрикнула Наталья. — Не мешай.
Маренн раскрыла саквояж, Наталья заметила, как она быстро взглянула в сторону снайперши, ковырявшей пальцем в зубах после еды, потом достала несколько конфет и как бы случайно положила их рядом с собой. Прохорова сразу уставилась на блестящие фантики.
— А это что? — спросила она Наталью. — Взять можно?
— Прохорова, ты как с голодного острова, — сурово одернула ее Наталья. — Еще никто не ел, а ты уже до отвала заправилась. Еще и конфеты ей.
— Я возьму? — заскулила снайперша.
— Ну, возьми, — Наталья вопросительно взглянула на Маренн, как бы спрашивая разрешения. Та кивнула.
— Мне, мне дай одну, — Родимов протянул руку, но Прохорова схватила быстро все конфеты и развернув, запихала в рот, все разом.
— Самой надо, — сказала жуя, так что с трудом можно было понять, что она говорит.
Наталья с трудом сдерживала смех.
Вошел Золтан. Перед ним юркнула его старуха, быстро убрала все со стола. В дверях мелькнули две пары черненьких глазенок — золтановские внучата с нескрываемой завистью смотрели на фантики от конфет.
Маренн снова открыла саквояж, достала пряник в блестящей обертке.
— Дай им, — сказала Наталье по-немецки. — Чтобы они конфетам не завидовали. Взяла с собой, чтоб тебя накормить, если ничего другого не найдется.
— Хорошо, сейчас.
Наталья взяла пряник, отдала мальчишкам, те с радостным смехом побежали его делить.