– Меня удивляет, что ты помнишь. Большинство мужчин, которых я знаю, обладают врожденной способностью выбрасывать из головы огромные куски информации.
– Только не я. – Подавшись вперед, он положил руку на стол, так что кончики ее пальцев почти касались ее руки.
– Это точно. Ты единственный из моих знакомых мужчин, который может без труда вспомнить все.
– Это отличный фильм[1]. Я конечно же имею в виду оригинал, а не ремейк.
Ее брови взметнулись.
– Не знала, что ты поклонник Арнольда Шварценнеггера.
– О, ты многого обо мне не знаешь.
– Например? – спросила Эй-Джей, прежде чем успела напомнить себе о трех своих правилах.
Никогда ни на кого не рассчитывай. Не впускай никого в свою душу. Всегда будь начеку.
Мэтт провел кончиком пальца по тыльной стороне ее руки:
– Я пел в Сиднейском оперном театре.
– Не может быть. Ты меня, наверное, разыгрываешь.
– Нет, это чистая правда. Я пел в сводном хоре, составленном из лучших хористов среди учеников начальных школ штата. Мы выступали два вечера подряд.
– Значит, ты умеешь петь.
Он пожал плечами:
– Не профессионально, конечно, но могу.
– Пытаешься произвести на меня впечатление? – улыбнулась она.
Официантка принесла их заказ.
– Это работает?
– Возможно.
Запрокинув голову, он рассмеялся, и на душе у нее стало теплее. Боже, как же ей не хватало его смеха. Лучиков морщинок в уголках его глаз, дерзкого изгиба чувственных губ.
Чтобы не думать об этом, она начала есть. Курица в соусе с розмарином и орегано была настолько хороша, что из горла Эй-Джей вырвался довольный стон.
– Вкусно? – спросил Мэтт.
Она кивнула:
– Тебе следует попробовать.
Она отломила кусочек, подцепила его на вилку и протянула ему, когда ее посетило воспоминание о том, как они в постели кормили друг друга разными вкусностями.
Мэтт наклонился вперед, чтобы взять угощение. Не сводя глаз с Эй-Джей, он прожевал курицу.
– Вкусно. Не хочешь попробовать то, что я заказал?
– Хочу.
Тогда он отрезал кусочек стейка в соусе, наколол его на вилку и протянул ей. Она сняла его зубами и ощутила вкус мяса и специй.
– Просто фантастика, – сказала она.
В течение нескольких секунд, показавшихся Эй-Джей вечностью, они молча смотрели друг на друга. Неожиданно взгляд Мэтта стал слишком серьезным, и она опустила глаза и сосредоточилась на еде.
Когда они закончили есть, к ним подошла официантка.
– Вам принести десерт? – спросила она, ставя на поднос грязные тарелки.
Мэтт, подняв бровь, вопросительно посмотрел на Эй-Джей. Та покачала головой. Ужин затянулся, и ее нервы были на пределе.
– Может, кофе?
Она снова покачала головой, а Мэтт сказал: