Кэт отчаянно замотала головой:
– Ну конечно, это какая-то ошибка. Давайте проведем повторный анализ.
Доктор Харди посмотрел на нее одновременно сочувственно и озабоченно:
– Мне очень жаль, но я уже трижды переделывал анализ. Никакой ошибки нет.
– Что?
Кэт застыла, чувствуя, что мозг отказывается воспринимать только что услышанное.
Итак, у них с мамой разные группы крови. И раз у одной четвертая группа, а у другой – первая, они не могут быть матерью и дочерью. А это значит, что…
– Вы хотите сказать, что моя мама не может быть моей мамой?
Доктор Харди кивнул.
– Нет, – прохрипела она. Затем взяла себя в руки и добавила более твердым голосом: – Нет, что-то не так с анализами. Это… это… как с моим первым результатом. Произошла ошибка.
– Нет. Все верно. На этот раз мы все перепроверили. И сделали все правильно. – Он замолчал на мгновение, глядя на побледневшее лицо Кэт и на ее плотно сжатые губы. – Кэт, я могу вам посоветовать специалиста…
Кэт стремительно вскочила на ноги.
– Я не могу, не могу! – прокричала она, выбегая за дверь.
Невозможно. Невероятно. Должно быть, это ошибка.
Она выбежала в приемную, затем проследовала в коридор, не слушая окрики Марко. Она стояла у лифта в ожидании кабины и пыталась хоть как-то систематизировать всю новую информацию, которую принесли ей последние дни.
Но у нее это не получалось. Сбылась ее самая заветная мечта: она оказалась здорова.
Но теперь она не знала, кто она есть на самом деле.
Кто ее настоящая мама? А ее отец – отец ли он ей? Может, где-то у нее есть братья и сестры? Где она родилась? Похожа она на членов своей семьи?
Ее бросили и никогда больше не искали? Может, ее похитили? Или ее родители безумно любили ее, но погибли в автокатастрофе?
Рыдания вырывались у нее из горла. Она поднесла трясущуюся руку ко рту.
Она чувствовала себя так, словно кто-то стер все ее прошлое, каждый его момент, зашел в каждый закоулок памяти, чтобы заменить воспоминания… чем?
В ее голове вертелась одновременно тысяча вопросов.
Она почувствовала, как к ней подошел Марко, и его молчаливое присутствие слегка систематизировало хаос, царящий у нее внутри.
Ее на самом деле зовут Катерина или это очередная ложь? Что об этом знает ее отец? Кто-нибудь знает об этом что-то?
Кто она, черт побери?
Двери лифта распахнулись, и Кэт молча вошла внутрь, все еще прислоняя руку ко рту.
Марко нажал кнопку первого этажа и, наконец, нарушил тишину:
– Что ты теперь будешь делать?
Кэт все еще смотрела на двери, пытаясь совладать со своими эмоциями. Она не позволит себе разрыдаться. Не здесь. Не сейчас.