– Однако смотри, какой он умелый и способный.
Она улыбнулась:
– Он сильный.
Колин поцеловал ее в лоб.
– Весь в маму.
Хотела бы она, чтобы это было правдой. Но она совсем не такая сильная, как ему кажется.
Выглянув в окно, она обнаружила, что они едут в направлении, противоположном дороге к аэропорту Лос-Анджелеса.
– Куда мы едем?
– В аэропорт.
– Он в другой стороне.
– Я заказал для нас рейс на частном самолете.
Если подумать, она совершенно не представляла, сколько у него денег.
– Знаешь, что лучше всего в частном самолете? – сказал он.
– Бесплатный алкоголь? Неограниченные порции арахиса?
Колин засмеялся:
– Это неплохие бонусы, но я думал скорее о приватной обстановке. Об отсутствии других пассажиров. – «В этом и суть, разве нет?» – Так что у меня есть вопрос, – продолжил Колин, и Ровена узнала дразнящие интонации в его голосе. – Ты уже вступила в клуб «Миля над землей»?
Ровена засмеялась, глядя на него. В глазах у него плясали искры.
– Конечно нет!
Колин ответил одной из своих очаровательных улыбок.
– А хочешь вступить?
Ровена не хотела этого признавать, но путешествие в Вашингтон ощущалось как возвращение домой. Она смотрела в окно лимузина по дороге в отель, и каждый памятник, каждая улица пробуждали воспоминания. Одни были хорошими, другие плохими, но все они пробуждали у нее немного ностальгии и даже тоски по дому. Не то чтобы она хотела снова здесь жить. Она привыкла и привязалась к медленному, расслабленному темпу жизни в Южной Калифорнии, не говоря уж о теплой погоде. А еще важнее было то, что все врачи и терапевты Дилана жили в Лос-Анджелесе, поэтому переезжать не стоило. Однако она хотела бы время от времени приезжать сюда, навещать старых друзей. Она уже договорилась на следующий день встретиться с Карой, обсудить ее предстоящую свадьбу и посплетничать. А сегодня провести время с новым другом, подумала она, посмотрев на Колина, который держал ее руку в своей и смотрел в окно.
Когда в лимузине Колин пошутил про клуб «Миля над землей», она решила, что он ее просто дразнит. Но Ровена ошиблась. Едва самолет поднялся на высоту полета, началась ее инициация в клуб. Поскольку под одеялами в салоне можно было сделать немногое и стюардесса все равно это замечала, оставался только туалет. И хотя Колин клялся, что никогда не занимался сексом в самолете, он весьма творчески подходил к использованию тесных пространств.
Все ее мысли так долго занимал только Дилан и роль идеальной мамы. И при этом она совершенно забыла, как веселиться. Как делать глупости. Она целую вечность не чувствовала такой расслабленности, такой радости жизни, такого предвкушения нового дня. Она забыла, что так вообще можно себя чувствовать.