– Если бы я считал, что есть хоть малейшая надежда на спасение, то я бы никогда на это не пошел, – сказал Кит.
– Правда?
– Правда. Но это не оправдание. Моему поступку вообще нет оправданий. И уж точно его не извиняет то, что я тогда говорил.
Лили нахмурилась. Угрюмость, эгоизм, нежелание договариваться – она вспомнила все, в чем ее обвинял Кит.
– Думаю, мы оба тогда наговорили лишнего.
– Пожалуй, – согласился он и кивнул. – У меня тоже было время все обдумать, и я понял, что слишком рано себя оправдал. Что бы с нами ни происходило, я должен был заставить нас пройти через это вместе. Я жалею, что этого не сделал.
Мгновение они сидели молча. Но они больше не упрекали друг друга, не сокрушались, казалось, между ними возникло нечто похожее на взаимопонимание.
– Ты только послушай нас, – мягко сказала Лили, – каждый пытается взять вину на себя.
– А когда все случилось, мы только обвиняли друг друга.
– Да.
Кит улыбнулся, его глаза блестели в сиянии свечей.
– Кто бы мог подумать, что мы так поумнеем.
– Ну, у меня было много времени на то, чтобы все обдумать, и я поняла вот что. Для меня все это было так, будто бы кто-то, то есть ты, умер или вроде того. Потому что мужчина, которого я знала в тебе, никогда бы не поступил, как ты. Так что я, можно сказать, перенесла боль утраты, всю, начиная с гнева и отрицания. Немало времени и вина понадобилось для того, чтобы перейти к стадии примирения и прощения, но я сделала это. И вот мы здесь.
Кит ничего на это не ответил. Несколько долгих тяжелых мгновений он просто смотрел на Лили, его взгляд потемнел, а выражение лица изменилось так, что сердце у нее дрогнуло, а горло сдавило.
– Что? – спросила она хриплым голосом.
– Ты восхитительна.
– Нет, вовсе нет, – запротестовала Лили, пытаясь заглушить биение сердца и волну жара, поднимавшуюся внутри ее. – Просто я стала чуточку старше и теперь не отказываюсь от возможности пересмотреть прошлое. Оно действительно неоднозначное. Ты ведь тоже говорил, что много думал.
– Было дело.
Она грустно улыбнулась:
– Я тоже натворила такого, о чем теперь сожалею. – Улыбка поблекла. Лили снова ощутила прилив стыда и закусила губу. – Прости, что изрезала твою одежду и испортила «порше», Кит.
– Не надо, не извиняйся.
– А электронное письмо – это было вообще непростительно. Мне не следовало так делать.
Кит пожал плечами:
– Все это в прошлом.
Но не для нее. Она все еще ощущала боль и пустоту в душе. Чувство вины до сих пор терзало Лили.
– Это сильно усложнило тебе жизнь?
– Да, довольно сильно.
У нее внутри все сжалось.
– И что же ты сделал?