Ее реакция, впрочем, тоже была понятна Гейбу. Да и все ее упреки – ничто в сравнении с тем, как казнит себя он сам. Сколько раз он мысленно прокручивал в памяти события того трагического дня. И снова его обдавало нестерпимым зноем пустыни, и пот из-под каски стекал ручьями по лицу, а вокруг рвались снаряды, слышался визг тормозов, противно пахли горящие покрышки. Потом внезапный столб пламени и удивление, застывшее во взгляде Роба, когда он упал на землю. Хаос, паника и слишком много крови…
Гейб плеснул себе в лицо холодной водой, пытаясь унять разгоряченное воображение. Ночью все повторится снова, и он будет заново переживать все перипетии того страшного боя, но ночью, во всяком случае, он будет один. Он не имеет права распускаться в присутствии Алисии и ее близких. Все терзания он отложит на потом, а поутру снова напустит на себя неприступный вид.
Гейб еще раз внимательно вгляделся в свое лицо: несколько шрамов на лбу, возле самой кромки волос, глубокий шрам на подбородке. Заныли ребра, простреленные шрапнелью. Но что все эти мелочи в сравнении с той болью, которую он чувствует, потеряв друга? Они были неразлучны шесть лет: вместе жили, вместе воевали, вместе проводили свой досуг. Теперь все кончено.
Гейб отшвырнул полотенце. Хватит распускать нюни! Не может же он торчать в этой ванной до скончания веков.
Конечно, он догадывался, какой трудной будет его поездка к родным друга. Но то, что она будет настолько трудна, он и предположить не мог. И не только из-за Роби, но в первую очередь из-за Алисии. Гейб долго и мучительно пытался забыть события той ночи, которая никак и никогда не должна была случиться в его жизни. Целых три года он заставлял себя не слушать Роби, когда тот заводил речь о сестре. А когда он выходил с Алисией на видеосвязь, то Гейб всегда предусмотрительно сбегал куда-нибудь по делам. Он даже выбросил все групповые снимки, на которых была запечатлена и Алисия. Вот только выбросить ее из собственного сердца он никак не мог.
И вот она снова предстала перед ним во всем своем великолепии: роскошные золотистые волосы, глаза цвета небесной лазури, пухлые алые губы.
Черт-черт-черт! Самое время остановиться! А ведь за три года он уже успел подзабыть, как она хороша собой. Но вот встретила его она плохо. Судя по всему, она его ненавидит. Что только к лучшему. Она и думать забыла о нем как о своем мужчине. И уж тем более не воспринимает его в этом качестве сегодня. Ему нужен барьер между ними, а ненависть – отличный барьер.
Выйдя из ванной, Гейб направился в гостиную. Собственно, это была и гостиная, и столовая: кухня находилась тут же, отгороженная от жилой комнаты декоративной аркой. Алисия хлопотала возле плиты. Нервозные движения выдавали скрытое напряжение. Видно, Алисии была ненавистна сама мысль о том, что она готовит трапезу для Гейба. А может, разозлило то, что он увидел ее в момент, когда она потеряла самообладание и проявила малодушие, испугавшись реки. Алисия смотрела на бурные потоки воды, закручивающиеся вокруг ее ног, с таким ужасом, словно то были чудовища, намеревавшиеся утащить ее на дно. Судя по всему, психологическая травма, полученная во время прошлогоднего несчастного случая, оказалась много серьезнее, чем это представлял себе Роб.