Сейчас Николай Туров пододвинулся к Прудникову ближе.
— Ленька, что делаешь?
— Смотрю на тот берег.
— На-ка вот кусачки и бинт. Обмотай их.
— Зачем?
— Лодки на цепях, откусывать придется.
— Понятно. Давай. А ты куда?
— Я… Вот гвоздодер обматываю. Буду с корнем выворачивать. Да и замки… так сподручнее. Заложил в дужку, повернул — и готово. Не первый раз. Только внатяжку надо, и цепь в руках держать, чтобы не бренчала…
— Слушай, Николай… ты как поплывешь?
— Не бойся, возле тебя буду. Затем меня капитан к тебе приставил. Утонуть не дам…
— Спасибо.
— Потом скажешь спасибо, а сейчас… ага, вон вспыхнуло! Пора.
Туров поднялся на ноги.
— Лежи, — шепнул ему Леня, ухватившись за щиколотку его голой ноги.
— Ладно, дай посмотреть.
— А гимнастерки будем снимать?
— Зачем? Белую рубаху издали видно. Ну, лезь…
Леня спустился в воду.
— Ух, ух…
— Не ухай, что ты как в бане! — почти во весь голос одернул его Туров.
Метр за метром продвигаясь вперед, Леня перевел дыхание. Он все больше стал ощущать мертвящую силу холодной воды. Как густая, вязкая масса, она спутывала ноги, стягивала живот, обжигающим холодом сжимала бока, ребра — не передохнешь. В локтях, в суставах словно битое стекло, и его острые осколки мешали делать гребки. Позвоночник одеревенел и, кажется, стал хрупким, как пересохшая палка — нажми, и переломится. В ушах — щелчки, звон…
Похоже, перестало биться сердце, работает лишь сознание. «Нет, надо грести, грести, грести», — настойчиво билось у Лени в мозгу.
Держа тесинку под мышкой слева, Леня усиленно работал правей рукой. «Не плескать ни руками, ни ногами, — предупредил всех начальник разведки. Но вот под водой кто-то схватил Леню за пятку. И под животом что-то шелохнулось.
«Фу, черт, и тут не удержался от своих штучек», — возмутился Леня, сообразив, что это Туров нырнул под него. И вот уже вынырнул перед самым носом.
— Ногами, ногами работай…
И только теперь Леня спохватился, что ноги у него бездействуют.
Первым подплыл к берегу Туров и тут же набросился на Леню с кулаками: волтузил как мог.
— Что ты делаешь? — взмолился Леня.
— Грею тебя и греюсь сам. Вставай, пошли.
Через несколько минут Леня уже снял с цепи лодку, затем другую. Мертвая тишина. Туров работал у лодок основного причала. Вскоре подплыли сюда остальные разведчики. Тихо, без лишней суеты они начали угонять лодки к своему берегу.
Через полчаса сюда переправилась группа пулеметчиков штурмового отряда и заняла круговую оборону.
Оставшись с пулеметчиками на охране лодочной станции, Леня зашел в будку сторожа погреться. Тут же были капитан Лисицын и два обезоруженных немца. Они уступили Лене место у обогретого керосинкой угла.