— Хайль Гитлер!
— Кто вы такой? — спросил его Зейдлиц, поставив бокал на стол.
— Мой десант приземлился в парке Тиргартен. Два самолета сбиты. Я прорвался на десантных планерах с командой снайперов. У меня сто сверхметких стрелков. — доложил полковник, отыскивая глазами старшего среди адъютантов.
— Освежитесь, полковник, бокалом вина, — предложил Зейдлиц.
— Благодарю, — ответил полковник, следя, как наполненный бокал идет к нему по рукам офицеров.
Полковник выпил, и в ту же минуту ему сунули в руки приказ.
— Распишитесь!
Не читая, полковник расписался. Он был счастлив. Ему хотелось покрасоваться:
— Сто снайперов в моем активе! Если они сделают только по одному выстрелу — сто русских навеки простятся с белым светом! Сто!..
— Мало! — проговорил сидящий рядом с Зейдлицем один из телохранителей Гитлера, двоюродный брат Зейдлица Шульц, отменный красавец и забияка. Он уже немного охмелел. — Слушай, полковник, фюрер был бы тебе благодарен, если бы твои меткие стрелки взяли с собой пулеметы.
— Мои снайперы сражались в Курляндии. На счету каждого — сотни.
— Мало, — повторил Шульц. Он уже видел, что полковник принимал его за самого старшего здесь. — Мы готовимся к генеральному сражению. Мы должны косить русских как траву.
Его поддержал один из помощников Монке, начальника бригады лейб-штандарт «Адольф Гитлер».
— Пулемет «МГ-сорок два» дает тысячу восемьсот выстрелов в минуту. Вот чем должны косить русских твои, полковник, снайперы.
— Прошу дать сведения, где я могу получить пулеметы? — спросил полковник.
— Идите в бой, там их найдете в избытке.
— Слушаюсь.
Полковник стукнул каблуком и вышел.
— Не забудьте, что вы подписали клятву! — бросил ему вслед тот, кто подсунул полковнику приказ.
— За ваше счастье в генеральном сражении! — подняв бокал, провозгласил Шульц.
— За счастье! За счастье! — все поднялись с мест.
В полночь они вышли на поверхность земли. Гудящие в задымленном небе самолеты, вспышки ракет, свист и взрывы мин вынуждали охмелевших героев искать укрытия. И всюду, куда они ни спускались, — солдаты, офицеры батальонов охраны и особых отрядов гестапо.
Это были матерые костоломы, они умели ломать ключицы, позвонки, выбивать скулы, вырывать горло, проламывать виски и переносья в один прием, без оружия и беззвучно. С ними нужно было вести себя осторожно. Зейдлиц, шедший впереди своих коллег, совал пропуск в руки каждому гестаповцу, встретившемуся на пути, и тут же подавал приказ:
— От фюрера, пропустить…
Недалеко от площади, перед каналом Ландвер, проходила вторая линия обороны. Стали встречаться летчики, объединенные в пулеметные роты, морские «львы» — подводники, перекинутые сюда для борьбы с русскими на суше.