— Конечно, — сказала я, хотя подумала, что это совершенно неуместно.
Миссис Шей жила в старинной и респектабельной части города, всего в двух кварталах от Дома Морроу. Дуайт говорил, что, по словам Джонны, после смерти отца они переехали в дом поменьше. Поменьше? Он казался почти таким же большим, как старый фермерский дом, где я выросла, а там нас было четырнадцать душ.
Нам открыла дверь женщина лет шестидесяти пяти, седая, с короткой стрижкой. Лицо ее было печальным, но при виде нас она заулыбалась:
— Дуайт! Заходите. Какие новости?
— Пока никаких, — сказал он. — Я вот хочу представить вам мою жену. Дебора, это двоюродная сестра миссис Шей Элеанор Прентис.
Мы обменялись парой полагающихся по случаю фраз, и она повела нас в кухню.
— Я как раз готовлю чай и тосты для Лоры. Она же ни крошки не съест, пока я не приду и не сервирую ей, как она любит. — Она поставила тарелки и чашки на большой серебряный поднос, и Дуайт предложил помочь ей донести все это.
— Так или иначе, Лора сегодня чувствует себя лучше, — говорила Элеанор, поднимаясь с нами по лестнице. — Конечно, она скорбит о Джонне, но она решила, что с Кэлом все будет хорошо. Я думаю, ей помогла молитва и сила позитивного мышления.
Спальня миссис Шей занимала угловую комнату, просторную и хорошо спланированную. Перед камином с горящими поленьями стояли два изящных кресла и диван, обитые голубым бархатом. Миссис Шей сидела на диване и, когда меня представили, указала нам на кресла, а Элеанор Прентис села рядом с ней.
Даже сейчас, с морщинистым лицом и руками, покрытыми старческими пигментными пятнами, миссис Шей была очень красива и стройна, как девушка. Синева ее глаз — глубокая, с фиалковым отливом — каким-то образом придавала ее облику ранимость и незащищенность. Я поняла, почему ее муж так оберегал ее и так старался оградить от своих финансовых неудач. Однако и после разорения денег осталось немало, если она может позволить себе поддерживать подобный образ жизни.
Дуайт признался, что Кэла пока не нашли, но она безмятежно улыбнулась и слегка махнула рукой:
— Положись на Бога, Дуайт. Я положилась на Бога и прошлой ночью почувствовала уверенность, что Кэл вернется живым и невредимым.
Я слушала, и меня охватывало чувство, что все это уже когда-то было, а после ее слов «прошлой ночью» я поняла вдруг причину этого чувства.
— Какие приятные у вас духи, — сказала я. — Это гардения?
— О да, гардения, — ответила она, изо всех сил стараясь играть роль вежливой хозяйки. — Все женщины в нашей семье очень любят этот запах.
— Кроме меня, — заметила Элеанор, словно бы намекая на старые семейные конфликты.