– Нет. Я думала, всё серьёзно. Так что, мы не женаты?
– По старым народным обычаям Таджикистана, может, и женаты. Но официально, конечно, нет. Как ты могла такое подумать!
– А Рустам? Я ещё его жена?
– В Таджикистане – нет. А вот в России, где зарегистрирован ваш брак, пока да. Но у меня доверенность, где он передаёт право расторгнуть ваш брак. Как только попадём в Москву, ты будешь абсолютно свободной женщиной. Я удивлён, что ты этого всего не знала.
– Мне мало что объясняли.
– Не удивительно, что ты себе нафантазировала. Впрочем, я знаю, как там относятся к женщине. Но Надира, неужели она не понимала! Тебе после такого курс реабилитации придётся проходить.
– Что проходить? Зачем? Я не так уж много и часто принимала их «напитки». Если знала, что мне что-то подсыпали, отказывалась. Лечение мне не нужно, – убеждаю я.
Он удивлённо на меня смотрит, молчит. Его лицо меняется. Нет ни тени улыбки, мрачный суровый взгляд.
– Всё будет хорошо, не переживай. Ты вернёшься к нормальной жизни, обещаю, – произносит напряжённым голосом.
– А знаешь, – вдруг вспоминаю я, – что было самое ценное для меня в моей сумке?
– Что?
– Пинетки и фотография дочери, – с грустью произношу я.
– Да, я знаю, что ты потеряла ребёнка. Сочувствую…
Внезапно слёзы неудержимым потоком полились из глаз. Он придвигается ко мне, обнимает за плечи, я утыкаюсь в его твёрдую грудь, реву.
– Ты первый, кто выразил мне сочувствие. Меня в основном только обвиняли, что родила слабого ребёнка, – объясняю внезапную истерику.
Он молчит, позволяя выплакаться в его и так уже промокшую футболку. Когда иссякает поток слёз, я чувствую и облегчение, и чудовищную усталость. Моя голова клонится, глаза слипаются. Он расстилает свою куртку недалеко от костра:
– Поспи, тебе нужно отдохнуть.
– А ты?
– Я буду здесь. Не бойся, сюда никто не подойдёт. По периметру расставлены сигнальные датчики. Если кто-то приблизится, я буду знать.
– Я не это имела в виду. Тебе ведь тоже нужно отдохнуть. Давай дежурить по очереди.
– Какая отважная! Не переживай, мне не так много времени нужно для сна. Да и сплю я чутко, так что охранять мой сон не нужно.
Я сворачиваюсь калачиком, замотавшись в его куртку, он, сидя, приваливается спиной к скале и закрывает глаза. Так проходит моя вторая «брачная» ночь.
Удивительно: октябрь, а я сплю на земле и не замёрзла. Только ноют мышцы во всём теле, и, кажется, чувствуется каждый камешек, на котором лежу.
Приоткрываю глаза: раннее утро, солнце только восходит, собираясь снова весь день палить эту и так выжженную землю. От реки тянет свежестью. Замечаю, что лежу на его куртке, а сверху укрыта полосатым таджикским халатом. В таких здесь ходят все мужчины. Откуда он тут взялся? Приподнимаюсь, оглядываюсь вокруг. Вижу Данилу, он приближается со стороны реки. Всматриваюсь в знакомую фигуру, и понимаю, что это не он. Одежда его, в ней он вчера был: чёрные джинсы, серая футболка с круглой горловиной, в неё я рыдала вечером, но это не Данила!