В панике вскакиваю, ору, оглядываюсь по сторонам в поисках того, что сможет меня защитить. Мужчина моментально оказывается рядом, хватает меня за руки, зажимает рот:
– Это я! Тихо! Не ори! Успокойся! Это я, Данила!
Узнаю знакомый голос, даже знакомый запах. Недоверчиво всматриваюсь в лицо. Как за одну ночь можно так измениться? Ладно, я понимаю: тонкие усы можно приклеить, но как он сделал, что его щеки округлились, как будто внезапно поправился на несколько килограммов, и откуда в его русских глазах появился привычный азиатский разрез?
– Это всего лишь грим, камуфляж. К тому же не очень удачный, но в этих условиях и такой сойдёт, – он хлопает себя по округлым щекам, словно проверяет, хорошо ли держится.
– Но как??? И зачем? – удивляюсь я.
– Как это делается, тебе вряд ли интересно, а вот зачем… Сегодня мы выйдем к трассе, нужно позаботиться о транспорте. Ты в своём наряде вполне сойдёшь за таджичку, а я должен соответствовать почётному званию твоего мужа. Двое русских могут вызвать подозрение. К тому же, я не знаю, кто за нами охотится. Надеюсь таким образом совсем сбить их с толку. Ты как? Отдохнула? Можешь идти?
– Да, могу. Только подойду к реке, чтобы умыться.
– Пойдём, держать тебя буду, а то ещё вздумаешь искупаться.
– Не надо, я осторожно, мне ведь не только умыться нужно.
Оставшаяся часть пути проходит довольно гладко. Через час мы выходим на трассу, если эту разбитую дорогу можно так назвать. Со стороны мы действительно похожи на таджикскую пару. Данила надел подаренный на свадьбу халат. В тюбетейке и со своим гримом просто не отличим от местного жителя. Нас подбирает старый потрёпанный ЗИЛ, везущий в Душанбе партию фруктов. Мы влезаем в тесную кабину. Шофёр, пожилой таджик с редкими седыми волосами, очень рад компании. Данила говорит несколько фраз по-таджикски, и они переходят на русский. Мой «муж» изображает даже лёгкий акцент. Он объясняет, что его русская жена, то есть я, плохо понимает по-таджикски, поэтому они будут говорить по-русски. Я помалкиваю, как и положено женщине в этих краях. Данила выдумывает какую-то историю, называет селение, откуда мы идём, якобы повидать престарелую родственницу, которая собирается оставить ему в наследство квартиру в Душанбе. Надеюсь, шофёр верит в эту сказку, впрочем, у него нет выбора.
В городе Данила просит высадить нас на одной из улиц, показывая многоэтажный дом, в котором ему светит квартира в наследство. Водитель радушно прощается с нами, желает удачи, долго сопротивляется, когда Данила сует ему деньги, но всё же берет, интересуясь, когда мы будем возвращаться обратно, чтобы подвезти. От предложения «мой муж» вежливо отказывается, объясняя, что не знает, как долго пробудем у капризной старушки. Данила так мастерски и правдоподобно рассказывает, что я не могу сдержать улыбки. Когда наконец-то мы отвязываемся от любезного шофёра, он делает замечание: