Помимо своей воли я улыбнулся; похоже было, что она потеряла самообладание.
— О, перестань! — воскликнула она. — Я не виновата. Я никогда не думала, что все так плохо получится.
Мы сидели и смотрели друг на друга. Уязвленная гордость и обида уже не шли в счет, мы оба были в смятении, и я, страдая от ощущения потери, почувствовал, что во мне пробуждается жалость к ней.
— Как вы сможете жить? — спросил я. — У него совсем нет денег…
— Его родители могут дать ему немного. И он как раз получил сейчас работу в Саутгемптоне. У него будет двести пятьдесят фунтов.
— А мы с тобой вечно раздумывали…
— Но мы раздумывали, потому что мы не хотели жениться, — сказала она. — Или притворялись, что не хотим. А теперь я хочу, и все остальное не играет для меня никакой роли.
Я подумал о своих сомнениях, когда я старался убедить себя жениться на ней. Я был слишком туп, чтобы заметить, как рядом выросла другая любовь.
Я попробовал рассуждать трезво.
— Может быть, все это не так важно, как нам с тобой казалось. — Мой голос звучал глухо. — Но есть другие соображения. Послушай, дорогая, ты действительно любишь его? Я могу это понять в некотором смысле… Он очень обаятельный мужчина, но… это же смешно… надолго ли это? Я имею в виду…
— Это очень мило с твоей стороны, — спокойно сказала она. — Я тебе объясню. Он не такой человек, как ты, Артур. Ты знаешь, что таких, как ты, не так много. Господи, мир был бы очень неуютен, если бы все были такими, как ты. Чарльз необыкновенно живой и веселый парень, но он человек другого типа. Он никогда не станет таким, как ты. Не думай, что у меня есть какие-нибудь иллюзии на этот счет. Но он мне нужен. Ты должен поверить в это, Артур. Он мне нужен так же, как был нужен ты четыре года назад. И я хочу выйти за него замуж.
— Почему?
— Стоит ли пытаться объяснять эти вещи? — спросила она.
— Может быть, ты права, — коротко ответил я. — Но может быть, это просто слепое влечение? Чисто физическое…
— Может быть. — Она катала по скатерти хлебные шарики. — Но мне не кажется, что это так. — Она подняла на меня глаза, и я увидел мелькнувший в них вызов. — А разве ты можешь отделить одно от другого — физическую любовь и все остальное? Я не могу. Разве человек когда-нибудь любит только физически?
— Не знаю, — пробормотал я, — мне никогда не приходилось. — Я сделал последнюю попытку. — Но почему не попробовать? Проведите вместе месяц, — я говорил и чувствовал, как дрожат у меня руки и стучит кровь в висках, — и посмотри, не надоест ли это тебе.
Она очень медленно покачала головой.