Фрида раскрыла чемодан, стоявший в углу комнаты, и стала бросать туда свои вещи. Она делала это молча, без слез, но в бешеной спешке, словно хотела избежать какой-то опасности. Стоя на коленях перед чемоданом, она укладывала в него платье, когда за дверью на лестнице послышались шаги. Она подумала, что это, наверное, Густав. Девушка знала, что он придет к ней, и хотела попросить его поехать вместе в какую-нибудь гостиницу. Там он мог бы сделать распоряжения, касающиеся ее отъезда. Она готова была всему подчиниться, лишь бы дядя не пытался удерживать ее здесь. Шаги приблизились, дверь отворилась, и на пороге появился ее отец, Франц Зандов. Фрида задрожала, платок, который она сжимала в руках, упал на пол, а она, словно парализованная, не могла шелохнуться. Франц Зандов закрыл дверь и подошел вплотную к дочери, он поглядел на открытый чемодан, разбросанные вещи и спросил:
— Ты хочешь уехать?
— Да.
Вопрос и ответ прозвучали одинаково коротко и жестко. Казалось, между отцом и дочерью вновь разверзнется пропасть. Франц Зандов помолчал несколько секунд, очевидно, борясь с собой, а затем прошептал:
— Подойди ко мне, Фрида!
Она поднялась, одно мгновение постояла в нерешительности, а затем медленно подошла к отцу. Обняв ее одной рукой, он поднял другой ее голову. Затем, склонившись к дочери, долго всматривался в ее лицо, изучая каждую черточку. Старая злоба на мгновение вспыхнула в нем опять, но это было уже в последний раз.
По мере того как отец находил собственные черты в своем ребенке, лицо его приобретало все более и более мягкое выражение.
Наконец из его груди вырвался глубокий вздох облегчения, а из глаз выскользнула горячая слеза и упала на лоб Фриды.
— Я причинил тебе боль, — произнес он. — Но неужто ты думаешь, что мне самому было легко оттолкнуть от себя то единственное, что обещает мне еще радость в жизни? Густав прав: то было мрачное безумие, пусть же оно канет в Лету навеки! Дитя мое! Можешь ли ты полюбить... своего отца? — с трудом выговорил он, так как от глубочайшего потрясения голос отказывался служить ему.
Радостный крик сорвался с губ Фриды. Перед этим зовом, впервые шедшим прямо из сердца, замолкло горе последнего часа, исчезло долголетнее отчуждение. Фрида обеими руками обвила шею отца, он же с нежностью прижал ее к своей груди, и оба они почувствовали, что тень, так долго стоявшая между ними, навеки исчезла.
Между тем Густав медленно возвратился в дом. В гостиной навстречу ему вышла чрезвычайно взволнованная Джесси:
— Мистер Зандов, скажите мне ради Бога, что случилось? Десять минут тому назад Фрида вбежала в мою комнату, бросилась на шею и простилась со мной. Она заявила, что должна уехать, что ни одного часа более не может оставаться здесь. Она не пожелала ответить ни на один вопрос и, предложив за разъяснениями обратиться к вам, умчалась. Что происходит?