— Это должно быть интересно в первую очередь тебе, — уверенно заявила Корнелия. — Ты не задумывалась, почему Журавлев от тебя бегает?
— Неужели я до такой степени страшна? — Алена снова бросила взгляд в зеркало. — Хотя… похоже, так и есть.
— Нет, ты очаровательна. Но выглядишь и ведешь себя, только как журналистка. А нужно вести себя в первую очередь как женщина.
— Ох, перестань говорить тоном моей тетки Таи! — взмолилась Алена. — Все что угодно, но если и ты заведешь ту же шарманку, я не выдержу и пяти минут.
— Какое белье ты носишь?
— Что?! — оторопела Алена.
— Ну, нижнее белье?
— Господи, Корнелия! — она покраснела. — Мне что, задрать свитер?
— Можешь не стараться, я догадываюсь: что-нибудь мягкое, хлопчатобумажное, совершенно не приспособленное для свидания.
— Да я и не собираюсь ни на какое свидание! — возмутилась Алена.
— Выходя из дома, ты должна быть готова раздеться в любой момент и не краснеть при этом. Это первый шаг к тому, чтобы ощущать себя женщиной. Надев прекрасный кружевной комплект, ты почувствуешь себя увереннее, чем в подростковой маечке, поверь мне на слово. И вообще, все дело в ощущениях. Ты решила, что эта дурацкая прическа испортила тебе жизнь на ближайшие полгода? Ерунда. Даже с такой прической можно выглядеть настолько сексуально, что у каждого встречного мужика начнет выделяться слюна.
— Да зачем мне это?
— А ты попробуй. Смени свой унисекс на нормальные женские шмотки, подкрасься, наконец вымой волосы и пойди в тот же самый театр. Можешь не сомневаться: тебе сразу захочется выкинуть раз и навсегда все свои джинсы и свитера.
Первым, кто повстречал Алену на следующий день, оказался Илья Ганин. Они столкнулись на служебной лестнице театра. Увидев ее, актер замер, потом развел руками:
— Скажи, пожалуйста, это бульварное чтиво произвело такой благотворный эффект?
Алена бросила взгляд в большое грязное зеркало и чарующе улыбнулась:
— Всего лишь немного косметики, прошлогодние шмотки и… — она хотела продолжить о том, что у нее под прошлогодними шмотками, но вовремя остановилась.
— Теперь я непременно хочу дать тебе интервью! Вечером за ужином. Устроит?
Она пожала плечами и, неопределенно хмыкнув, проскочила мимо него вверх по лестнице. И почему она теряется в его присутствии? Что может быть проще, чем ответить: «Разумеется, устроит!» — ан нет, именно эти два слова костью застряли в ее горле. «Вот дуреха!» — обругала она себя, приближаясь к костюмерной. Но и тут ей не было суждено обрести покой. Открыв дверь, она натолкнулась на Лину Лисицыну. Та смерила ее своим покровительственно-томным взглядом: