– Головоломка для мазохистов, – добавила Тлен.
– И все-таки, чего хочет Лоубир? – спросил Недертон, не особо рассчитывая на осмысленный ответ.
– Узнать, что случилось с Аэлитой и почему, – сказал Лев. – И кто виноват.
– Если ты любишь головоломки для мазохистов, – произнес Недертон, – все перечисленное можно вытянуть из Даэдры и ее приятелей, при условии что они знают. Но я в такие игры не игрок.
Лев глянул на него внимательно, и Недертону очень не понравился этот взгляд.
– Я поговорю с Бертоном, – сказала Флинн, – а ты с Мейконом. Нужно прямо сейчас снять мерки головы и отпечатать.
– Что это тебе даст – вытащишь его туда? – спросила Дженис. – Серьезно, детка. Ты уходишь от решения.
– Я буду не одна. И мне нужен свидетель, кто-нибудь, кто подтвердит мою версию. Потом, если понадобится, мы сможем вдвоем надавить на Бертона.
– Поэтому ты и не захотела сразу с ним говорить?
– Да, наверное. Я просто импровизирую, Дженис.
– Оно и заметно.
Флинн взялась за ручку двери.
– Погоди секундочку, – сказала Дженис. – Костюмерный цех.
Она перебирала одежду Бертона на передней стенке «Эйрстрима» – по большей части вдрызг заношенное тряпье, которое тем не менее висело идеально ровно на одинаковых мегамартовских плечиках. Дженис вытащила что-то длинное, лоснящееся, рыжевато-коричневое. Куртка, которую он надевал на турнире по смешанным единоборствам в Дэвисвилле прошлой зимой. Нейлоновый рипстоп с бордовыми лацканами и нафабленным на спине кричащим американским орлом. Типа боксерского халата. Флинн удивилась, что Бертон хранит куртку.
– Идеально, – объявила Дженис.
– Это?!
– Ты только что побывала в будущем, детка. Или в каком-то месте, которое выдают за будущее. Важное событие.
– Она мне велика, – пробурчала Флинн, надевая куртку.
Дженис плотнее запахнула на ней полы, завязала бордовый пояс, поправила узел.
– Как будто ты только что раздела морпеховского единоборца. Ничего лучше у нас все равно нет.
– Ладно, – сказала Флинн, – но ты уговоришь Мейкона.
– Не боись.
Флинн повернулась, расправила плечи, которые под курткой как будто пропали совсем, и открыла дверь. Шквал аплодисментов.
В свете из открытой двери стоял Бертон, за ним Мейкон, Эдвард, Леон и Карлос. Леон свистнул в два пальца.
– В наших краях никогда ничего не происходит, – объявила Флинн и спустилась по лесенке.
– Это может измениться, – ответил Мейкон. – Помнишь, как я увидел тебя там?
– У них для тебя еще работа, – сказала ему Флинн и, слыша, что Дженис тоже спустилась, добавила: – Дженис тебе все объяснит. – Оглядела остальных и сообразила, что мало кто понимает происходящее, включая ее саму. – Нам с Бертоном надо поговорить. Мы вас на время бросим.